Герои и злодеи (СИ)

— Спасибо тебе, папочка, что забрал меня с помойки и не дал сдохнуть, — Рамси встал с табуретки и раскланялся, выдавив кислую улыбку. — Спасибо, за то, что мне всю жизнь испортил. Я тебя так ненавижу! — сквозь зубы процедил он. Много лет он не решался сказать это вслух. Сегодня и повод вроде незначительный, но всё же, в какой-то момент последняя капля переполнила чашу его терпения и покорности. Столько лет отец его унижал и бил, издевался над ним и ни во что ни ставил, что рано или поздно эти слова всё равно сорвались бы с губ. Почему бы и не сегодня.

========== Глава 34 ==========

Красная кровь на белом снегу. На этот раз его кровь. Голова кружилась, и пока он шёл, с трудом переставляя ноги по свежевыпавшему снегу, то умудрился пару раз упасть. Последний раз вставать вовсе не хотелось и Рамси позволил себе маленькую передышку. Он сплюнул кровавую слюну и вытер разбитую губу тыльной стороной ладони, лёг спиной на снег и закурил, зажав сигарету, в уже успевших замёрзнуть пальцах — перчатки, он выронил где-то по дороге. Провожая взглядом серые тяжёлые облака, выделяющиеся блёклым пятном на темном небосводе, он пытался сообразить, что теперь делать. Идти, впрочем, ему было некуда. Единственное место, где ему рады, сегодня пусто и глухо, как заброшенный склеп. Дом Бродяги покинут, тусовка вымерла. «Ты никому не нужен, тупой уродец», — грустно усмехнулся он. Внутренний голос имел хорошо знакомые отцовские интонации. Сигарета давно истлела, и он засунул застывшие руки в карманы, не потрудившись, впрочем, застегнуть куртку. Снежинки кружились в безумном хороводе и падали вниз, а небо грозилось вот-вот рухнуть и придавить его грязной серой ватой. Или он сам падал. Не понятно где верх, а где низ. Всё стало безразличным и неважным, серым как небо и тусклым, как свет далёкого фонаря в парке. Кажется, он на секунду провалился в сон, и ему привиделись фарфоровые чашки и блюдца, что бесконечно сыпались на серый кафель и разлетались на мелкие осколки, словно в замедленной съёмке отскакивали от плитки, и разбивались вновь и вновь, а после до слуха донёсся стеклянный тонкий звон. От этого звука он и очнулся. Резко сел, и провёл по лицу рукой. Ладонь оставила красный отпечаток на снегу, если кровь до сих пор идёт, значит, недолго он здесь провалялся. Череп разбивало на куски. Боль не давала ясно мыслить. Одно он знал точно: если сейчас не поднимется, то навеки останется в этом мутно-сером плену, словно ледяной тысячелетний король.*

Рамси с трудом поднялся на ноги, за шиворот набился снег и теперь холодными каплями стекал по спине, это даже слегка взбодрило. Шатаясь, он поплёлся к переходу на другую сторону улицы. Светофор горел красным целую вечность, время, казалось, застыло. Когда замигал зелёный человечек, он отлепился от столба, за который держался до этого, и пошёл в сторону парка. Он ясно понимал, что останавливаться нельзя, иначе собьется с пути. Голова продолжала кружиться, и сложно было найти ориентир в этом мельтешащем хаосе снежных хлопьев. Он старался идти по памяти. Напрямик через парк, свернуть налево у торгового центра, подняться вверх по улице до перекрёстка и снова вверх по левой стороне. Совсем недолгий путь и сложно заблудиться. Если бы всё так не кружилось и вертелось, то он бы давно уже добрался до места назначения, а так тащился, верно, целую вечность, да ещё и мотало из стороны в сторону, как пьяного матроса.

Ещё не так поздно. В окнах горит свет. Крыльцо заметено снегом, на ступеньках снежный курган. Рамси держась за перила, поднялся по лесенке, и позвонил в звонок. Ждать долго не пришлось, дверь ему открыл Теон в домашней жёлтой футболке и серых, вытянутых на коленях, спортивных штанах. Он как раз отхлебнул чай из своей любимой кружки с изображением индийского слона, да так и выплюнул всё на пол.

— Ни хрена себе! — Теон застыл с ошалевшим лицом, поставил кружку на полку с зеркалом, да так и замер, разглядывая нежданного гостя.

Рамси растянул губы в подобии приветливой улыбки, понимая, что сегодня особенно прекрасен.

— Заходи скорее, — Теон прекратил пялиться и втащил его за руку в дом, усадил на банкетку в коридоре. — Я позову сестру, — он бросил растерянный взгляд на друга и пропал из поля зрения.

Голова бешено кружилась и жутко хотелось спать. Рамси закрыл глаза и запрокинул голову, затылком упираясь в стену. Очнулся от того, что кто-то стирает кровь с его лица. Услышал голоса.

— Рамси! Эй, слышишь меня? — Аша отложила в сторону мокрое полотенце, которым до этого вытирала его лицо, и обеспокоенно взглянула на него.

Теон стоял в стороне, подпирая дверной косяк, и бросал тревожные взгляды в сторону друга.

Рамси разлепил склеенные от крови ресницы и моргнул, но картинка осталась размытой. Он шевельнулся на стуле, принимая более удобную позу, и наклонил голову вниз. Со лба и подбородка всё ещё срывались тяжёлые тёмные капли, а нижняя губа распухла, как перекачанная шина. Было паршиво и как-то стыдно, что он завалился вот так нежданно-негаданно и в таком потрёпанном виде.