Герой империи. Битва за время

У тех, кто смотрел на всю эту идиллию неподготовленным глазом, могло создаться обманчивое впечатление, что перед ним обычные девки и бабы, только очень массивные. А вот и нет! Я видел их в деле, и я знаю, что даже без своей сверхтехнологичной экипировки и оружия, с голыми руками и ногами, они все равно остаются чрезвычайно опасными, яростными и безжалостными воительницами, наводящими ужас на врага. А восторженный визг и счастливый смех – это только внешность, которая нередко не соответствует действительности. В самом тихом омуте, как говорят, водятся самые отборные черти. Безумная ярость, отвага и сила мускулистых воительниц известны уже и нашим войскам, и противнику, недаром же в германской армии издан приказ – во избежание ненужных потерь по возможности избегать прямого столкновения с подразделениями штурмовой пехоты.

Штурм-капитан Ария Таним встретила нас на крыльце хаты, в которой квартировало командование роты. Полевая форма, длинная толстая коса, и ничего лишнего. Оказалось что она не одна. Вместе с ней был крепкий и подлысоватый советский командир лет пятидесяти от роду. Это оказался командир седьмой танковой дивизии генерал-майор Борзилов, имевший на руках разрешение генерала Болдина на трехдневный отпуск по семейным обстоятельствам…

– Это мой жених, – смутившись и мило покраснев, сказала Ария Таним, – приехал ко мне на сутки, и завтра утром должен отправиться обратно…

Ну что же – война войной, а жизнь продолжается. Люди встречаются, влюбляются, строят планы на мирное послевоенное будущее, в то же время как над страной грохочет самая страшная из всех войн в истории человечества. Впрочем, эти двое и так выглядят как два сапога пара, если, конечно, не считать внушительных габаритов счастливой невесты, которая и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдет, и поднимет свою роту в атаку криком: «За Родину, за Сталина, во славу Империи – вперед!». И вообще, все мы здесь перестали вздрагивать при слове «Империя», потому что оно все меньше напоминает нам проклятое прошлое. Да и как же может быть иначе? Ведь той Империи служили такие замечательные люди, как каперанг Малинин, которого я, правда, ни разу не видел, но все отзывались о нем в превосходных тонах, главный тактик Ватила Бе, комбат штурмовой пехоты Ивана Эри, напоминающая вырубленный из гранита памятник самой себе, и множество прочих, кого я еще не знаю лично, но они прикрывали нас сверху от немецких бомбардировщиков, наносили штурмовые удары по вражеским войскам и вываливали свой бомбовый груз на Берлин.

Кстати, по поводу бомбового удара по центру Берлина в Германии недавно был объявлен трехдневный траур. Второй раз за эту войну немцы были вынуждены официально рыдать от горя и посыпать голову пеплом. Первый раз у них случился тогда, когда стоящий перед нами генерал Борзилов со товарищи, зажали в угол и уничтожили два моторизованных корпуса второй танковой группы генерала Гудериана, а потом сумели организованно отступить в полном порядке; и немцы ничего не смогли с этим сделать. Думаю, что если все и дальше пойдет так, как оно идет сейчас, траур для немцев станет привычным состоянием души.

Кстати, Борзилов заинтересовал Жукова значительно сильнее, чем Ария Таним. Окинув ротного командира внимательным взглядом и, видимо, определив, что она не в его вкусе, командующий фронтом переключился на командира седьмой танковой дивизии, оробевшего от присутствия целого генерала армии. Разговаривать с Жуковым – это вам не геройски драться с германцами под Ивацевичами, слой за слоем укладывая в землю обнаглевших белокурых покорителей мира, разговаривать с Жуковым – это гораздо сложнее. Но генералу Жукову действительно были интересны подробности сражения под Слонимом и Ивацевичами, поэтому слово за слово – и вместо уставных для старой армии «так точно», «никак нет» и «не могу знать» у них через какое-то время пошел непосредственный живой разговор. Командующий фронтом задавал короткие вопросы, а генерал Борзилов отвечал на них со всей своей крестьянской обстоятельностью.