Герой империи. Битва за время

В такой ситуации задача советских войск – драться, приобретая тот самый боевой опыт и не давая себя окружить, при этом постепенно отходя с рубежа на рубеж. Именно этого и не понял злосчастный Павлов, расположивший перед войной свои армии так, что с первых же дней боев две из них оказались в глубоком мешке. Его, Рокоссовского, со всей откровенностью посвятили во все подробности прошлой истории, которых требовалось избежать любой ценой. Разумеется, что все, что делалось и делается Ватилой Бе, ее боевыми подругами, им, генералом Болдиным, Борзиловым и иными, старающимися исправить ситуацию, это не больше чем импровизация в тщетных попытках хоть как-то исправить непоправимую катастрофу. С Болдиным из котла вырвалось не больше пятидесяти тысяч, то есть десять процентов от численности попавшей в окружение группировки, включавшей в себя часть 4-й, 10-ю и 3-ю армии. Находись эти силы изначально здесь, в районе минского УРа, на этом рубеже немецкая маневренная война и закончилась бы. Преодолеть долговременные укрепления с достаточным пехотным наполнением в разумные сроки у немецких генералов ни в коем случае^[38] не получилось бы^[39].

Если сравнивать с другой историей, то разница была уже значительной – вместо начала Смоленского сражения противник пока еще топтался где-то между Минском и Борисовым, а его ударные группировки понесли тяжелые потери и частично утратили пробивную мощь. Но этого было мало. Требовалось сделать так, чтобы фронт по Днепру стал тем самым окончательным рубежом, дальше которого война на восток не пойдет. Для этого требовалось силами мехкорпусов как можно дольше удерживать передовой рубеж по реке Березина и Минский транспортный узел. Если о первом голова болела у нового командующего Западным фронтом генерала Жукова, то второе являлось как раз заботой генерала Рокоссовского. При этом ему было недостаточно сковывать вражеские части в районе Минска как можно дольше – после завершения оборонительной операции подчиненная ему группа войск должна была прорваться из города в полном составе и в относительном порядке, при технике и вооружении. Этим людям, выжившим в кровавых боях на городских улицах, предстояло стать ядром новой Красной Армии, которая непременно сумеет победить и уничтожить врага.

Поговорить об этом с Рокоссовским решила сама Ватила Бе, которая ради встречи с ним в буквальном смысле спустилась с небес на землю.

– Итак, Константин Константинович, – сказала она, присев на стол напротив стола командующего, – вы добились просто феноменальных успехов. По сравнению с прошлым вариантом это просто небо и земля. Ваша армейская группа в Минске в настоящий момент занимает ключевую позицию в предполье. И это хорошо, ибо обходных дорог мимо Минска считайте что и нет. С другой стороны, силы, которые бросил на вас враг, весьма значительны, и даже если учесть, что вы обороняетесь, а дейчи наступают, при соотношении сил один к десяти надолго вашей группировки не хватит.

– Вы полагаете, пани Ватила, – любуясь на свою собеседницу, с легкой улыбкой спросил Рокоссовский, – что, с учетом всего вами сказанного, нашей группе пора готовить отход в направлении Бобруйска?

– Тут много факторов, – уклончиво ответила главный тактик «Полярного Лиса», – если для вас ваши бойцы и командиры просто игровые фигурки, то для достижения наибольшего успеха вашу группировку вообще не стоит выводить из города. Достаточно эвакуировать только верхушку, которая на новом месте из нового материала создаст новые войска. А остальные пусть погибнут в безнадежных оборонительных боях, но унесут с собой как можно больше жизней вражеских солдат. Тактики Непримиримых, к примеру, так бы и поступили…

– Но это не наш метод, пани Ватила, – возмущенно ответил Рокоссовский, – солдаты мне верят, и поэтому по моему приказу совершают невозможное. Я не могу предать их доверие и спастись, когда они все будут обречены на смерть. В таком случае я буду обязан объяснить им обстановку и сам остаться в городе, чтобы непосредственно руководить боями. По-другому я не смогу, ведь это будет подло.

Ватила Бе покачала головой.