Герой империи. Битва за время

– Милый мой дурачок… – хрипло прошептала она, чуть улыбаясь своими пухлыми кукольными губками, – поцелуй меня!

Она, прикрыв глаза, потянулась ко мне губами. Еще мгновение – и наши губы слились бы в поцелуе… Я никогда прежде не целовался с девушками. Естественно, мне хотелось это испытать… Но не так… Даже не знаю, что мне мешало. Но мне не хватало чего-то главного, чтобы ответить на порыв Эри.

И тут из боковой двери неожиданно вышли две «серые». Я моментально отстранил Эри от себя, при этом чрезвычайно сконфузившись. Я, конечно, уже догадывался, что у них тут все просто, и что никто не станет обращать на нас большого внимания, но до сих пор не мог преодолеть стыдливости пред посторонними, заставшими меня в щекотливый момент. Но сейчас дело было не в этом. Сейчас я был даже несколько рад тому, что нам «помешали». Потому что я был не готов… Не готов целовать эту девушку и заниматься с ней тем, на что она меня так упорно подбивала. Но как было объяснить это Эри, не обидев ее? Для меня она была чужой. Я не чувствовал к ней того, что делает людей близкими. И та легкость, с которой она стремилась к интимному контакту, отталкивала меня. Нет, я вовсе не осуждал ее, просто представлял все иначе… Глубоко в душе я желал чего-то фееричного, потрясающего, ошеломляющего и безумного… Впрочем, я сам точно не знал, что мне надо.

В тот день она была молчалива и еще долго дулась на меня. Впрочем, на какое-то время она прекратила свои поползновения, и до чего это было замечательно! Я очень надеялся, что она теперь будет вести себя просто как друг, не делая больше попыток меня соблазнить.

Вчера она постучала ко мне в каюту рано утром и, когда я открыл, сказала:

– Идем, я кое-что покажу тебе…

Я быстро оделся и, заинтригованный, вышел и пошел за ней. Мы пришли в большую комнату, почти зал; вместо одной стены там было огромное окно (на самом деле экран). А там, за окном, во всем своем великолепии, на черном фоне звездного неба висела бело-голубая, вся в завитках облаков, планета Земля. Спутать ее с чем-то еще было невозможно. Вон Испания, Сардиния с Корсикой, а вон – сапог Аппенинского полуострова бьет по футбольному мячу Сицилии…

Зрелище было ошеломляющим – и это еще слабо сказано. У меня от волнения прерывалось дыхание и слезы подступали к глазам, когда я наблюдал, как над моей планетой восходит солнце, щедро обливая ее своими яркими лучами и постепенно высветляя ее… Отсюда, с орбиты, Земля казалась такой маленькой и такой хрупкой… И все мое существо заполнило чувство безмерной любви к этому своему Дому – к родной Земле; это было похоже на чувства сына к своей матери… Не в силах оторваться от иллюминатора, я думал о том, какое это безумие – войны. Так прекрасна и безмятежна, так величественна наша планета, что, кажется, любой, кто взглянет на нее отсюда, с неба, навсегда забудет о том, чтобы убивать живущих на ней своих собратьев. Ведь Земля – это наш общий дом, и все мы являемся членами одной семьи, независимо от цвета кожи, убеждений и общественного строя… «Нет ни эллина, ни иудея», – сказал Христос, а Империя подкрепила его слова силой своего оружия, дав каждому своему гражданину равные возможности реализовать свои способности.

Я был очень взволнован увиденным зрелищем. Это явилось самым сильным впечатлением за всю мою жизнь… Но пора было покидать это место – Эри уже тянула меня за рукав.

Мне в этот день даже разговаривать не хотелось. Хотелось лежать на кровати и думать – жадно думать о том, как устроен мир, и еще о разных вещах. Мечтать… Грезить… Фантазировать… Что-то непонятное томило мою душу и требовало, чтобы я остался наедине с собой. Так я и сделал. Я попросил Эри не беспокоить меня и заперся в каюте.

Вновь и вновь моему мысленному взору представала Земля – такой, какой она видится с орбиты. Мне казалось, что я увидел ее глазами Бога… Но неужели же Бог тоже не замечает отдельных людей, а видит только племена, народы и расы? Неужели все мы, люди, для него мельче муравьев, и наши мольбы в храмах для него ничего не значат? Ведь даже Он не может вытирать разом миллионы носов и готовить по утрам миллионы порций манной каши. Поэтому Он сначала прислал к нам Христа с Благой Вестью о том, что люди должны жить между собой в мире и дружбе, а потом, когда мы оказались неспособны усвоить эти истины, следом явились имперцы с мечом наперевес – мирить драчливых и вразумлять неразумных.