Герой империи. Война за Европу

Гальдер понял, что если бы это полуслепое воздушное чудовище все-таки дотянуло до Киля, то жертвы и разрушения исчислялись бы не сотнями, а десятками тысяч немецких жизней. И за то, что этого не произошло, он должен благодарить имперские истребители, которые, судя по всему, целиком уничтожили атаковавшую Киль британскую воздушную армаду. Тогда, две недели назад, подписывая Соглашение о Присоединении, он лишь надеялся избежать для Германии полного уничтожения, а получается, купил для нее билет в будущее. Одно дело – слышать, что имперцы всегда и при любых обстоятельствах исполняют подписанные ими соглашения, и совсем другое – убедиться в этом на личном опыте. Да и никто не мог предположить, что англичане решатся на массированный налет на территорию, которую Империя объявила своим протекторатом, да еще так быстро – на вторую ночь после отлета космического крейсера.

Уже на земле, после того как «тетушка Ю» приземлилась на военном аэродроме Хольтенау, по совместительству служившим Килю гражданским аэропортом, перед Гальдером выстроили два десятка грязных, испуганных и изрядно побитых британских летчиков – то есть всех тех, кого к настоящему моменту удалось поймать и в более-менее целом виде привезти на аэродром.

С интересом разглядывающему выстроенных перед ними англичан, Гальдер, обращаясь к Вильгельму Пику, сказал:

– Главная цель лаймиз во время этого налета заключалась в том, чтобы убить как можно больше ваших камрадов, немецких рабочих, их жен и даже детей…

Его собеседник оторвался от созерцания лиц пленных и с тяжеловесной иронией ответил:

– Ваши, то есть наши военные, дорогой Франц, ничуть не лучше. Вы, так же как и британский Джон Буль, ради решения своих сиюминутных задач были готовы миллионами истреблять русское, английское, югославское и голландское мирное население. И только поднесенный под нос тяжелый кулак отвратил вас от этого занятия. Зато Империя, когда ведет свои войны, рассчитывает не на уничтожение противника, а на принуждение его к капитуляции и дальнейшей ассимиляции. Наверняка Черчилль, узнав, что крейсер Империи покинул окрестности нашей планеты, вообразил, что строгий учитель ушел, и теперь ему можно творить все что вздумается… Думаю, что в ближайшие дни и даже часы ему разъяснят, насколько ошибочной была такая точка зрения. Но я вас умоляю: не надо самодеятельности с направлением всех наших уцелевших бомбардировщиков против какого-либо британского города! Империя в равной степени не одобрит убийств британского мирного населения – точно так же, как она не одобряла убийства русских или немцев. В галактической войне, которую они собрались вести, им понадобится каждый солдат, офицер, рабочий, инженер, крестьянин и агроном. Каждый, говорю я вам! А сейчас давайте поедем и посмотрим город. Ведь мы, имперские комиссары, такие вещи должны видеть собственными глазами.

30 сентября 1941 года. Полдень. Лондон. Бункер премьер-министра Англии.

Премьер-министр Уинстон Черчилль.

В полдень тридцатого числа, когда стало ясно, что рейд британских бомбардировщиков на Киль обернулся эпическим провалом, в кабинет к премьер-министру Великобритании Уинстону Черчиллю с совместным визитом заявились трое.

Первым вошел заместитель Черчилля от лейбористов в коалиционном правительстве Климент Эттли. Весьма уважаемый господин левоцентристских убеждений, он обещал британскому народу социализм[16] с человеческим, то есть демократическим лицом. В свое время он, в пику официальному политическому курсу, посетил республиканскую Испанию, где побывал в батальоне британских добровольцев-интернационалистов. При этом первая рота этого батальона носила имя «Климент Эттли». Для этого политика был вполне приемлем пропагандируемый Империей монархический социализм и дико раздражало упрямство «старшего» партнера, и после смещения Гитлера не желающего идти на переговоры. Тем более странно это было на фоне того, что люфтваффе уже две недели не проявляло активности в воздушном пространстве Британских островов. В английском небе не появлялись даже высотные разведчики. И тут – этот дурацкий рейд на Киль, приведший к ничтожным, с военной точки зрения, потерям у немцев и сокрушительному стратегическому разгрому британского бомбардировочного командования. Ни один самолет, за исключением тех, что еще до бомбежки легли на обратный курс из-за технических отказов, не вернулся на свой аэродром.