Герой из героев. Дело привычки

В деревнях, где доводилось останавливаться на пути в Юдоль, приходилось ночевать уже не в отдельной избе, как было при мэтре Алхимике, а на лавках в горнице. В одном таком жилище, состоящем из единственной комнаты, расположилось аж десять человек. И один из них отвратительно храпел. Так что, когда мы добрались до постоялого двора в селении Черницы, знаменующим, что до места назначения оставалась всего треть перегона, я был в восторге от того, что достиг цивилизации. Трактирщик, правда, сначала не принял нас всерьёз, полагая, что у столь измученных и плохо одетых детей денег быть не должно, но я с лихвой расплатился. Оставлять при себе заработанное у мастера Гастона смысла уже не имело. В Обители неофитам не требовалось ничего такого. Так что мы заказали не только всевозможные вкусности на ужин, но и огромные покои с большущей кроватью. Можно было остановиться и в разных комнатах, однако мы заранее пришли к выводу, что так станет безопаснее. Да оно и привычнее было.

– Ничего себе, Арьнен! – прыгая на исключительно редком пружинном матрасе, радостно воскликнула Эветта. Она давно уже не выглядела столь живой и прежней. – Так мягко!

– Да?

Я попробовал присоединиться, но у меня быстро закружилась голова. Эветта тоже уже раскраснелась и тяжело дышала, а потому мы спокойно сели рядом друг с другом. Через открытое окно были видны первые звёзды, и задувал свежий ветер. Совсем не такой как в городе.

– Завтра всё изменится, да? – с некой грустью произнесла она.

– Нет. Станет прежним.

– Прежним, – повторила Эветта, ощутимо мрачнея. – Это как похоронить себя заживо. Добровольно.

– Ты произносишь чрезмерно эмоциональные слова, – рассердился я. – Да и сама ранее пришла к выводу, что тебе место именно в Обители.

– О, Арьнен! – весело произнеся моё прозвище, подруга провела пальцами по моим волосам, и хихикнула. Но последующую фразу произнесла очень серьёзно. – Просто я трусиха и боюсь жить.

– Мне тоже страшно жить. Теперь я знаю, что в любой подворотне может поджидать грабитель, а булочница зачастую продаёт несвежие пирожки, из-за которых болит и крутит живот.

– Вот за это я тебя и обожаю, – улыбнулась она мне. 

– За что? У меня много талантов, но сейчас я ничего такого не сказал и не сделал.

– За то, что ты такой, как есть. И лучший друг у меня вряд ли будет.

Внезапно по щеке Эветты стекла слеза.

– Что-то не так?

– Я просто поняла. Просто кое-что поняла.

– Что именно? – не понял я её тихих слов. – Право, ты сегодня как-то невнятно свои мысли выражаешь.