Герои книг на приеме у психотерапевта. Прогулки с врачом по страницам литературных произведений

Доктор Ватсон на первый взгляд настолько нормален, что кажется почти скучным в сравнении с блистательным, ярким Холмсом. Однако и у него можно распознать черты зависимой структуры личности: Ватсону нужен кто-то, на кого можно ориентироваться, тот, кто будет говорить, что ему делать. Ставя себя в позицию наблюдателя, очарованного блестящей изобретательностью Холмса, Ватсон избегает собственной ответственности. Ему легче терпеть причуды друга и оправдывать свою пассивность, идеализируя эту дружбу. Вместо того чтобы самому взять ответственность за жизнь, он следует за своим идолом, Холмсом, и верен себе, когда чуть покачивает головой при сомнениях – и продолжает считать, что Холмс гениален. В неоднозначных ситуациях он все равно на стороне друга.

Джеймс Мориарти – темный двойник Холмса

Джеймс Мориарти представляет еще одного аутиста с синдромом Аспергера. Он, однако, решает свои проблемы в социуме деструктивным способом. С одной стороны, он держит людей на расстоянии своими преступлениями, а с другой – собирает вокруг себя толпу горячих поклонников, как гениальный предводитель, не нуждаясь при этом в близких отношениях. В таком мире ему безопасно, как в башне из слоновой кости. В то же время у него особая связь с Шерлоком Холмсом – как с духовным близнецом или обратной стороной себя. Гениальность Холмса заставляет его снова и снова состязаться с ним, что в конце концов приводит к столкновению у Рейхенбахского водопада. Это кульминация особых отношений двоих людей с одинаковыми проблемами во внешнем мире – и не важно, что Дойл позже переписал этот эпизод под давлением читателей.

Ирэн Адлер – далекий идеал

Ирэн Адлер, трудный для понимания персонаж, остается далеким, но совершенным идеалом Холмса. Мы видим ее глазами сыщика – и потому так и не приближаемся к ней. Нам не известно о ней ничего. Кто она – такая же аутистка, как Холмс, или просто эмансипированная женщина, которая беззастенчиво берет то, что хочет? Для анализа здесь мало зацепок, и, возможно, именно поэтому Ирэн так подходит на роль недостижимого идеализированного объекта, на который проецируется большая любовь Шерлока Холмса.

Четвертый этап истории мировой литературы XX век

XX век принес человечеству большие разочарования. Две мировых войны, благодаря совсем недавно вызывавшим такой восторг новым технологиям ставшие более жестокими и смертоносными, чем всякая предыдущая, разрушили иллюзии. Порой люди очень тосковали по более простым временам.

Однако прогресс шел дальше. Люди учились вести диалог друг с другом. А гибель значительной части мужчин на войне была печальным событием, но позволила женщинам продемонстрировать, что они способны успешно выполнять «мужскую» работу. После того как войны наконец-то остались позади, люди какое-то время смотрели в будущее довольно позитивно.

«Превращение» Кошмар всех учащихся

Францу Кафке можно посочувствовать. У него были очень плохие отношения со слишком строгим отцом, всю жизнь он проработал в скучном офисе и рано умер после продолжительной болезни. (С другой стороны, эта ранняя смерть, возможно, стала благом для него: он успел уйти из жизни до того, как нацисты захватили его родную Прагу, и избежал еще более незавидной участи других евреев.) После смерти Кафки лучший друг опубликовал несколько фрагментов его романов, которые сам автор публиковать категорически не хотел. Дальше – больше: сейчас с одним из его сочинений из года в год знакомят немецких школьников, хотя мы прекрасно знаем, что литературные произведения из школьной программы редкому ученику понравятся. Особенно если они немного странные.

Произведения же Кафки – очень странные.

«Превращение» – самый длинный рассказ писателя, опубликованный еще при его жизни, и, что удивительно, не самое страшное из его сочинений. Субъективно можно воспринимать текст и по-другому, но мы здесь видим всего лишь превращение человека в гигантское насекомое, а не, к примеру, описание медленной и мучительной казни, как в новелле «В исправительной колонии».

Можно сказать, Кафка был в целом веселым малым, даже, во что трудно поверить, заядлым сочинителем любовных писем. Многолетняя любовь Кафки, Фелиция Бауэр, порой получала по три таких письма в день.

Вспоминайте этот приятный факт, пока мы будем погружаться в темные глубины рассказа Кафки.

История о ползучей твари и чувстве, что ты здесь лишний

Проснувшись однажды утром, Грегор Замза понимает, что превратилcя в гигантского жука. Почему и как это произошло, не выясняется, но это и не важно. Жук здесь – метафора дегуманизации и чувства отверженности. Короче говоря, это не обычный жук, а способ Кафки драматизировать обычную проблему в отношениях между людьми. Жук может символизировать и еще что-то, что отличает Грегора Замзу от собратьев и делает бесполезным для обычного рынка труда. Потому что истинный смысл истории – в этом.