Герои Коммуны

Это в основном та же ограниченная программа, которую несколько дней назад Варлен изложил на переговорах с мэрами и депутатами. В чем же смысл политики Варлена? Его очень интересно определил русский революционер, очевидец и участник Коммуны Петр Лавров, который писал так: «Дело шло об автономном городе, где вооруженная сила находилась бы в руках пролетариата и его избранников. Это было продолжение той политики, при помощи которой Варлен и его товарищи хотели в промежуток 3—18 марта организовать сначала Национальную гвардию Парижа, а потом всю Национальную гвардию Франции как вооруженную силу социалистического пролетариата. Пользуясь раздражением республиканской и патриотической буржуазии Парижа против явно монархической тенденции версальского собрания и постыдного мира, им заключенного, социалисты Парижа хотели вместе с буржуазией совершить сперва политическую революцию, которая создала бы повсюду единственную вооруженную силу, находящуюся в их руках, и затем уже, с помощью этой вооруженной силы, они совершили бы революцию экономическую».

Таким образом, целью Варлена неизменно остается «экономическая революция», то есть социализм. Но Варлен прекрасно учитывает всю сложность, даже запутанность положения и стремится проводить максимально реалистическую политику. Конечно, в Коммуну попало немало людей, которые никак не могли быть истинными представителями революции. Как и во всякой революции, здесь оказались и деятели иного покроя: слепые поклонники прежних революций или самовлюбленные болтуны, способные лишь на стереотипную декламацию. Но они — неизбежное зло, и от них можно постепенно освободиться. Для этого нужны лишь время и выдержка. Словом, все побуждало Варлена бороться за утверждение и укрепление Коммуны. Нельзя ждать от нее чудес и немедленного воплощения в жизнь абстрактных утопий. Полное социальное преобразование общества — сложный исторический процесс. Варлен сознавал это и без всяких иллюзий пошел под знаменем Коммуны.

Между тем торжественная манифестация приближалась к концу. Члены Коммуны, обменявшись мнениями, решили, что пора им приступать к делу, и направились в здание Ратуши на свое первое заседание. И сразу начались затруднения, правда, вначале довольно комического свойства. Часовые остановили членов нового правительства, поскольку у них не оказалось пропусков. После выяснения дела они вступили в Ратушу. Но здесь их никто не встретил. Члены Коммуны долго бродили по коридорам в поисках свободного помещения, натыкаясь на лежащих вповалку или стоявших группами национальных гвардейцев. Вокруг царила обстановка боевого походного лагеря. Наконец вспомнили о зале заседаний муниципального совета, который, впрочем, оказался запертым. Пришлось искать слесаря, но, когда двери наконец распахнулись, все увидели, что в зале темно: нет ламп. Ждали, пока их принесут. В конце концов около 10 часов вечера все же настал момент, когда 76-летний Беле, старейший из всех, объявил заседание открытым.

Первое заседание любого вновь избранного коллективного органа неизбежно носит в какой-то мере стихийный и неподготовленный характер. Поэтому не было ничего удивительного, что люди, имевшие в основном опыт шумных публичных митингов с их не поддающимся организации хаотическим энтузиазмом, провели это первое заседание довольно бестолково и шумно. И если бы только первое…

Сразу же было внесено предложение об избрании Бланки почетным председателем… Завязался спор о том, должны ли заседания быть закрытыми или публичными, о том, чем же должна быть Коммуна. Прозвучали формулы такого рода: «Это революционное собрание», «Военный совет, а не Коммуна»… Вносится предложение об отмене смертной казни… Какому-нибудь парламенту для обсуждения идей, высказанных па одном заседании Коммуны, потребовалось бы несколько месяцев методических прений. Тут же произошел и первый серьезный политический конфликт. Избранный членом Коммуны торговец ювелирными изделиями Тирар, тот самый, который по прямому заданию Тьера лицемерно вел переговоры с Центральным комитетом, чтобы дать версальцам время для укрепления сил, требует слова.

— Мои полномочия чисто муниципальные, и, так как здесь заговорили об отмене законов и Коммуне как о военном совете, я не имею права оставаться…

Он подает в отставку, сопровождая свое заявление ироническим замечанием:

— Мои искренние пожелания полного успеха вашим предприятиям!

Наглое выступление агента Тьера вызывает возмущение, но его отпускают. С первого мгновения Коммуна проявляет необычайное благодушие…