Герои Коммуны

Варлен приступил к выполнению своих новых обязанностей в комиссии продовольствия. А она приобрела в этот момент очень важное значение, ибо Тьер приказал своим войскам перерезать все пути доставки продовольствия в Париж. Ну, а новая исполнительная комиссия оказалась столь же беспомощной, как и первая. 22 и 23 апреля Коммуна узнала о фактах поразительной безответственности и халатности генерала Клюзере. Однако обсуждение привело лишь к тому, что он вообще перестал информировать Коммуну о ходе военных действий, которые развивались все более неблагополучно. 26 апреля версальцы заняли селение Мулино и приблизили свои траншеи к важнейшим опорным пунктам на юге Парижа, фортам Исси и Ванв. А в ночь на 30 апреля гарнизон Исси, не получая не только подкреплений и боеприпасов, но даже приказов от командования, оставил его. К счастью, версальцы не решились занять форт, и на другой день отряды коммунаров вернулись. Но известие о сдаче Исси вызвало в Коммуне подобие паники, открывшей новый акт грозной трагедии. Наконец-то догадались сместить бездарного, но невероятно напыщенного шарлатана Клюзере и отправить его в тюрьму. Теперь уже самым беспечным стало ясно, что необходимо предпринять какие-то решительные меры. Еще за два дня до этого был поставлен вопрос о создании Комитета общественного спасения. Идею подали те, кто в ходе Коммуны пытался слепо копировать Великую французскую революцию. Не понимали коренного отличия революционных событий конца XVIII века от революции 1871 года, а это непонимание восполняли поверхностным, чисто словесным подражанием, не имевшим ровно никакого смысла. Усилить свою власть и организацию Коммуна могла бы, конечно, и сама по себе, не создавая новую, на этот раз совершенно бутафорскую организацию.

Коммуна раскололась на два лагеря. Большинство — бланкисты и неоякобинцы — было за создание Комитета общественного спасения. Если бы они действительно создали орган, способный твердо руководить, включили бы в него энергичных и авторитетных людей, то, возможно, это укрепило бы Коммуну. Но зачем было облекать весьма разумную, даже необходимую меру в ветхие одеяния давно прошедшей эпохи?

Члены Интернационала — противники малейших посягательств на неограниченную демократию — решительно выступили против создания нового комитета. Они кричали об опасности диктатуры и чуть ли не о замаскированной монархии.

Варлен тоже голосовал против создания комитета. Правда, отнюдь не из опасений «диктатуры», ибо он понимал, что в конце концов благо революции важнее любых абстрактных принципов. Эта линия Варлена проявилась уже и раньше в связи с дополнительными выборами в Коммуну 16 апреля. Выборы прошли при очень ограниченном количестве избирателей: буржуазия либо бежала до этого из Парижа, либо бойкотировала выборы, а пролетарии сражались на аванпостах. Во всяком случае, часть членов Коммуны, тех самых, кто теперь говорил об опасности «диктатуры», выступила против утверждения результатов выборов на том основании, что формально нарушен закон 1848 года, предусматривающий участие определенного минимума избирателей. Варлен решительно осудил тогда позицию поборников «чистой демократии» и голосовал вместе с большинством за утверждение выборов.

Однако сейчас он проголосовал против создания Комитета общественного спасения вместе с «меньшинством». Он также испытывал недоверие к замыслам авторов идеи комитета и был принципиальным противником диктаторских мер, считая их приемлемыми только в отдельные, исключительные моменты революции. Но ведь сейчас и наступил такой момент! Варлен отлично сознавал это, но он видел, что «большинство», как показал опыт его политического и военного руководства Коммуной, не способно создать энергично действующий революционный орган, который не поставил бы под угрозу революцию вместо ее спасения.

И все же, выступив с «меньшинством» против усиления власти Коммуны, Варлен вместе с ними совершил серьезную ошибку. Раскол в Коммуне доставил немало злорадного удовольствия версальцам и болезненно отозвался в рядах героических защитников Коммуны.

«Меньшинство», а вместе с ним и Варлен, отказалось участвовать в выборах членов Комитета общественного спасения. Голосовало только 37 человек из 80 членов Коммуны. Это само по себе заранее компрометировало орган, на который наивные люди возлагали особые надежды. Когда же стал известен состав комитета, то приуныли даже многие сторонники его учреждения. В комитет избрали прежде всего злобного шута Феликса Пиа, что уже не сулило ничего хорошего. В него вошли Лео Мелье, человек смутных политических взглядов, отнюдь не блиставший способностями, Шарль Жирарден, вскоре ставший дезертиром. Только два бланкиста, Ранвье и Арно, что-то собой представляли; первый был в общем сильной личностью, но его пылкая, увлекающаяся натура могла занести его куда угодно, второй — тоже человек темпераментный, но явно не созданный для роли вождя с железной волей.