Герои Коммуны

Мэрия XI округа Парижа стала теперь штаб-квартирой Коммуны, вокруг которой толпятся остатки ее разбитых батальонов. Здесь, в зале библиотеки, в два часа дня собираются члены Коммуны, Центрального комитета, высшие командиры Национальной гвардии. В полном молчании они слушают Делеклюза. Полумертвый человек, каким-то чудом державшийся на ногах, говорил почти шепотом. С тем большим волнением воспринимали все его призыв к продолжению борьбы до последнего вздоха. У него хватало силы доказывать, что еще не все потеряно!

— Я предлагаю, чтобы члены Коммуны, опоясавшись своими шарфами, устроили на бульваре Вольтера смотр всем батальонам, которые можно собрать. Потом мы встанем во главе их и поведем на те пункты, которые нужно отбить назад!

Слова старика, сам физический облик которого как бы символизировал слабость и беспомощность, произвели огромное впечатление, и все разразились аплодисментами. Это одна из самых волнующих трагических сцен среди бесчисленных трагедий кровавой недели. Воодушевленные необычайной энергией и решимостью Делеклюза, его стойкостью, смелостью, зараженные революционным духом старого якобинца, руководители коммунаров отправляются организовывать оборону этого, еще не захваченного версальцами небольшого восточного клочка Парижа. Сам Делеклюз пошел проверить состояние последних сил коммунаров и постройку баррикад. Решено было укрепить подступы к площадям Шато д’О, Ротонд-ла-Виллет и Бастилии. Все требуют от Делеклюза людей и пушек, а он уже ничего и никому не обещает и даже часто не отвечает на просьбы. Он говорит только о том, что надо сражаться до конца.

В этот день совершилась казнь первой группы заложников. Делеклюз сам в начале апреля выдвинул идею декрета, который призван был сдержать ярость версальцев. Но теперь казнь служит лишь ответом на требования отмщения за бесчисленное множество жертв Коммуны, уступкой настроениям многих еще сражавшихся коммунаров. Когда в 11 часов вечера Делеклюзу доложили о казни, он лишь спросил, продолжая писать:

— Как они умирали?

Услышав рассказ, Делеклюз со вздохом сказал:

— Какая ужасная война! — И добавил: — Мы тоже сумеем умереть.

В ночь на 25 мая битва продолжалась. Батареи коммунаров на возвышенности Бют-Шомон отвечали на ураганный огонь версальских пушек. Вся западная половина неба превратилась в одно гигантское зарево пожара. С рассветом бои приобретают еще более яростный характер. Туманная погода придавала всему происходящему особенно мрачный колорит. Запах гари, пороха, грохот пушек и свист пуль, стоны раненых дополняли картину смерти и разрушения. Версальцы захватывали квартал за кварталом, дом за домом. Не успевали убирать трупы и переносить раненых. Но чем теснее сжималось смертельное кольцо, тем отчаяннее и бесстрашнее сопротивление коммунаров.

В полдень 25 мая в мэрии снова собрались 22 члена Коммуны и Центрального комитета. Член ЦК Арнольд рассказал о переговорах, которые вели с ним представители посольства США с целью достижения при посредничестве прусского командования соглашения о прекращении огня. Делеклюз и Вайян выступили против переговоров. Но большинство участников совещания настаивали на принятии предложения; они считали, что надо попытаться спасти жизнь еще оставшихся в живых коммунаров, что руководители Коммуны не вправе упустить шанс на их спасение.

Делеклюз уступил и вместе с Вайяном, Арнольдом и Верморелем направился к Венсеннским воротам для переговоров с немцами. Но здесь их остановили часовые Национальной гвардии. Они заподозрили измену и попытку бросить их на произвол судьбы.

— Мы знаем, что мы погибнем, — говорили часовые, — но и вы останетесь с нами!

Делеклюз был уязвлен в самое сердце подозрениями в том, что он и его товарищи способны на предательство, трусость и бегство. Он отказался ждать пропуска, за которым послали к делегату общественной безопасности Ферре, и вернулся в мэрию. Здесь его ждали двое старых друзей, которых он знал еще до Коммуны, во времена борьбы против империи Наполеона III. Они сказали ему, что хотят спасти его от гибели, которую считают неизбежной, что у них приготовлено надежное убежище для Делеклюза.

— Когда я принял участие в Коммуне, — отвечал он своим доброжелателям, — я решил пожертвовать ей остатком своей жизни. Я не хочу, чтобы обо мне говорили то, что скажут о тех, кто сумеет убежать. Я военный делегат и останусь верным общей судьбе солдат Коммуны. После всех несчастий, после неудачи всех усилий моя смерть будет для меня освобождением…

В мэрии появился наконец генерал Врублевский. Версальцы захватили и его позиции на юге Парижа, которые он защищал с такой храбростью и искусством. Делеклюз предложил ему главное командование. Но Врублевский, узнав, что в его распоряжении будет лишь около трехсот человек, отказался. Он заявил, что ему необходимо несколько тысяч решительных людей; иначе он предпочитает сражаться рядовым бойцом. Но Делеклюз все же сложил с себя обязанности военного делегата. Они были поручены Эжену Варлену.