Герои космодесанта

Гессарт молчал. Он пересек часовню, подойдя к алтарю, туда, где лежали его доспехи. Наклонившись, он поднял с пола принесенную сервами кисть и контейнер с краской. Всё так же молча он погрузил кисть в густую черную жидкость и провел ею по символу на наплечнике своих доспехов. Некоторые из космодесантников нервно сглотнули, когда на их глазах так откровенно оскорблялся доспех и уничтожались знаки отличия их командира.

— Я больше не капитан, — ровным голосом произнес Гессарт, когда закрасил орла на своем стальном нагруднике. — Третьей роты больше не существует!

Гессарт продолжал закрашивать черной как деготь краской свои доспехи, грубыми мазками затирая всю геральдику, боевые символы и почетные знаки.

— Нам нельзя возвращаться в орден, — сказал Гессарт, отложив краску и повернувшись лицом к своим воинам. — Они не поймут того, что мы сделали. Мы убили наших братьев по оружию, а для наших прежних повелителей нет более страшной ереси. Рикхель покинул нас лишь потому, что испугался их мести, и в этом он был прав! Подумайте сами и вспомните ту ненависть, какую вы испытывали к предателям, с которыми вам прежде доводилось сталкиваться. Теперь мы такие же предатели! Мы добровольно перешагнули границу, в пределах которой могли чувствовать себя в безопасности. Если орден когда-нибудь узнает, что мы выжили, они немедленно, не зная пощады и жалости, начнут за нами охоту!

Гессарт поднял контейнер с краской и выступил вперед, остановившись перед Лехенхартом, крайним в группе.

— Ты больше не Мстящий Сын! — громко провозгласил Гессарт.

Лехенхарт смотрел мрачно, что так не шло его живым, всегда насмешливым глазам. Он молча кивнул и опустил взгляд на палубный настил. Одним движением кисти Гессарт замазал символ ордена на плече Лехенхарта. Следующим на очереди был Гундар. Он взял у Гессарта кисть и закрасил свой символ сам.

Некоторые из космодесантников сами стремились поскорее разорвать последнюю нить, возможно надеясь, что чувство вины, которое они ощущали, исчезнет вместе с замазанным краской крестом Мстящих Сынов. Другие колебались, пытаясь найти в глазах Гессарта хоть каплю сожаления, однако они не увидели там ничего, кроме непреклонной, нацеленной на выживание стальной воли. Они поняли, что сейчас у них уже не осталось выбора: они приняли свое решение раньше — там, во внутренней комнате гробницы Хельмабада! Один за другим космодесантники уничтожали то, что долгие годы было для них величайшей ценностью. У некоторых из них на глазах появились слезы — таких эмоций они не испытывали ни разу, с тех пор как еще юношами, много лет и много войн назад, их торжественно принимали в орден.

Последним в ряду стоял Никз. Буравя глазами Гессарта, он принял у своего бывшего капитана кисть и мазанул черной краской себе по плечу.

— Если ты больше не капитан, то почему все еще командуешь? — спросил Никз, возвращая кисть Гессарту. — Кто тебя уполномочил отдавать нам приказы?

Гессарт сразу не ответил, и в то же время холодный взгляд Никза встретился с его стальным взглядом. Так они стояли несколько минут, поскольку ни один не желал отводить глаз.

— Если думаешь, что можешь меня убить, — стреляй! — прошипел наконец Гессарт. — Только, когда будешь стрелять, учти: я не дам тебе второго шанса!

Убедившись, что его поняли, Гессарт отступил, все еще не сводя глаз с Никза, но затем, повернувшись к другим, прервал наконец эту затянувшуюся дуэль взглядов.

— Что же мы теперь будем делать? — растерянно спросил Виллуш.

Гессарт ухмыльнулся:

— Все, что захотим.

— И куда мы теперь направимся? — задал вопрос Тироль.

— Туда, куда и все отступники, — ответил Гессарт. — В Око Ужаса!

Дилан Оуэн ЧЕСТЬ ЗЛОДЕЕВ

— Контакт на ноль-тридцать!

— Ты уверен, Сцеволла? Я ничего не вижу.

— Верь мне, Ларс!

Сцеволла легонько нажал на спуск болтера. Дюжина выстрелов разорвала завесу зеленого тумана, и из мутной дымки впереди донеслись вопли. Сцеволла и его люди двинулись в направлении криков: восемь мощных воинов в черной силовой броне, окантованной золотом. Их правые наплечья украшал горящий глаз, наложенный на восьмиконечную звезду Хаоса — герб Черного легиона.

Воины дико завыли от радости. Они проделали долгий путь сквозь пустоту этой бесплодной, окутанной туманом планеты, но теперь могли вволю отыграться на приспешниках Ложного Императора там, впереди. Сцеволла почти жалел врагов. Один нужен был ему живым, чтобы узнать, куда привела его судьба и как зовут человека, которого Сцеволла искал с тех пор, как видения вынудили его год назад покинуть Око Ужаса.