Герои космодесанта

Дак'ир протянул руку апотекарию, и тот, взяв его за запястье, набрал шприцем небольшую порцию крови. Как только пробирка была вставлена в миниатюрную центрифугу, специальная камера в его стальной перчатке тут же произвела биохимический анализ.

— Всех братьев подвергают столь серьезной проверке? — спросил Дак'ир, стараясь не допускать раздражения в голосе.

Было видно, что Фугис удовлетворен результатами анализа, но тон, с которым он говорил, оставался безучастным.

— Нет, только тебя.

— Если у моего брата-капитана появились сомнения в моих волевых качествах, он мог бы отправить меня к капеллану Элизию…

Внезапно апотекарий своей закованной в стальную перчатку рукой схватил Дак'ира за подбородок и стал внимательно осматривать его лицо:

— Элизия нет на борту «Ярости Вулкана», как тебе должно быть хорошо известно… Так что придется тебе потерпеть меня.

Указательным пальцем Фугис оттянул черную кожу под левым глазом Дак'ира, из-за чего по щеке у того разлился кроваво-красный румянец.

— У тебя еще случаются сомнамбулические видения во время боевых медитаций? — поинтересовался он и затем, похоже удовлетворенный осмотром, отпустил воина.

Брат-сержант потер подбородок там, где апотекарий сжимал его челюсть:

— Если вы хотите знать, вижу ли я сны, то да… иногда бывает.

С непроницаемым выражением лица апотекарий внимательно изучил панель на своей перчатке:

— И что тебе снится?

— Ноктюрн, пещеры Игнеи… Я еще ребенок. Вижу день, когда я проходил испытания на плато Синдара и стал Астартес. Потом — когда я как послушник получил свое первое задание… — Голос Саламандра умолк, а его лицо помрачнело от нахлынувших воспоминаний.

Горящее лицо…

— Ты ведь единственный из нас… единственный Огненнорожденный, кого взяли из Игнеи… — произнес Фугис, и его проницательные глаза внимательно посмотрели на Дак'ира.

— Какое это имеет значение?

Фугис проигнорировал его вопрос и вернулся к анализу данных.

— Ты как-то произнес: «Мы только должны были их вернуть назад!» Кого именно ты имел в виду? — спросил он спустя мгновение.

— Вы же были на Морибаре! — сказал Дак’ир и шагнул из углей, причем при соприкосновении с холодным металлическим полом камеры от его разгоряченной кожи пошел пар. — Вы должны знать…

Фугис оторвался от инструментов и инфопланшета. Его взгляд смягчился, и в нем промелькнуло нечто вроде мимолетного сожаления. Однако апотекарий быстро вернул обычный прищур, будто спрятавшись за маской холодного безразличия.

Из скривившегося, скорее в злой ухмылке, чем в улыбке, рта Фугиса вырвался безрадостный смех.

— Ты вполне готов к сражению, брат-сержант, — произнес он наконец. — Десант на планету Стратос состоится через два часа. Я должен видеть вас на палубе за шесть минут до истечения этого срока.

Отдав честь, скорее по привычке, чем из уважения, Фугис повернулся спиной к боевому брату.

Когда апотекарий собрался уходить, Дак'ир испытал облегчение.

— И брат Дак'ир… Не все из нас хотят вернуться. И не всех из нас можно вернуть! — произнес на прощание Фугис, прежде чем исчезнуть во тьме.

Атмосферу Стратоса терзали неутихающие шторма. Ослепительные молнии сверкали между пенными волнами и грозовыми облаками, которые с яростью сталкивались в небе лишь для того, чтобы спустя мгновение разлететься в разные стороны. Сквозь эти мимолетные разрывы в облаках порой проглядывали пятнышки пустынных островов и выбеленных хлором скал, со всех сторон окруженных бурлящими водоворотами гневного моря.

«Громовые ястребы» — «Огненная виверна» и «Копье Прометея», визжа лопастями турбин, вспороли воздушное пространство планеты прямо над бушующим штормом. Они держали курс на скопление городов, парящих в верхних слоях атмосферы Стратоса. «Верхние города», как называли их коренные жители Стратоса, — огромные, покрытые куполами метрополии из пластобетона и хрома — давали приют четырем миллионам тремстам тысячам душ и были связаны между собой цепочкой массивных небесных мостов. Из-за концентрированных испарений хлора, которые с некоторых пор стал выделять океан планеты, стратосийцам с помощью мощных антигравитационных плазменных двигателей пришлось поднять свои города вверх, причем так высоко, что фактически каждый город потребовалось обеспечить собственной атмосферой, чтобы населению было чем дышать.

Слова Фугиса никак не шли из головы Дак'ира, и, чтобы развеять невеселые мысли, он решил испытать привычный для себя восторг в святилищной камере «Огненной виверны» перед десантированием. Отсек шаттла был заполнен почти целиком: двадцать пять Астартес закрепились в компенсаторных креслах, когда «Громовой ястреб» заложил последний круг над зоной высадки.