Герои космодесанта

Саламандры стойко удерживали занятые позиции, рассредоточившись вдоль всей линии потрепанных укреплений и ведя огонь короткими очередями. За ними располагались бронированные транспорты. Штурмовые болтеры грохотали с турелей на крышах «Рино», а сдвоенная штурмовая пушка «Огненной наковальни» визжала, не умолкая, обрушивая на противника ярость крупнокалиберного огня. Тем не менее штурмовые огнеметы «Пылающий шторм» на спонсонах «Лэндрейдера» простаивали без дела.

Отступление всех трех штурмовых групп проходило куда менее осторожно, чем первоначальное наступление, и Саламандры довольно быстро воссоединились на площади Аереона.

Выложенная плитами мостовая площади почернела от огня и вся была усеяна выбоинами и воронками от бомбовых ударов. Рухнувшие колонны обступавшей площадь баллюстрады валялись по краям, а центральной доминантой площади была ныне поверженная статуя одного из имперских лидеров Стратоса, обнесенная покореженным ограждением. Здесь Кадай со своими бойцами и устроили оборонительный рубеж.

Культисты упорно шли навстречу плотному огню, словно адские муравьи, группами выскакивали из каждой улицы, лезли из любой ниши. За несколько минут погибли сотни. Однако ужасные потери никак не влияли на их боевой дух, они медленно, но верно продвигались через простреливаемое космодесантниками пространство. На другом конце площади уже выросла гора трупов.

— Дети огня! Враг не должен пройти! — бушевал Кадай, преисполненный яростного пыла своего прародителя, примарха Вулкана. «Выстоять!» — это был один из главных императивов Культа Прометея. «Выстоять и победить!»

Свинцовые штормы налетали друг на друга в том ограниченном пространстве, где тысячи культистов обрушивали интенсивный огонь на оборонительные порядки Саламандр. Осколки оградительной стены и целые куски поверженной статуи разлетелись в стороны в этом дьявольском урагане.

Брат Зо'тан, получив осколок в левый наплечник, а затем еще один в шею, ухнул и упал на колени. Дак'ир, несмотря на то что его собственные доспехи сотрясались от ударов, кинулся, чтобы его прикрыть, по ходу разряжая во врага одолженный у раненого товарища болтер. Между тем яростный заградительный огонь рвал мятежников на части разрывными зарядами, расчленял очередями тяжелых болтеров, кромсал смертоносным градом из завывающих штурмовых пушек, которые уже накалились докрасна…

Но несмотря на все это, культисты не ослабляли натиск.

Дак'ир скрипнул зубами и взревел:

— Не отступать!

Наконец орда мятежников стала редеть. Кадай приказал прекратить непрерывный огонь. Как дым от потушенного погребального костра, мятежники стали рассеиваться, бесшумно отступая во мрак, пока последний из них не исчез с глаз Астартес.

Стойкость Саламандр остановила врага. Площадь Аереона удержана.

— Мы победили? — спросил Дак'ир, тяжело дыша и пытаясь вывести свое тело из сверхнапряженного боевого режима.

— Они расползлись обратно по своим норам! — прорычал Кадай, в бессильном гневе сжимая зубы. — Город принадлежит им… Пока.

Отойдя от бруствера, Кадай быстро расставил часовых, которые должны были охранять подходы к площади, и вышел на связь с технодесантником Аргосом, запрашивая подкрепление с «Ярости Вулкана» и вызывая «Громовой ястреб», который мог бы эвакуировать убитых и раненых. Боевые потери оказались намного серьезнее, чем ожидалось. Четырнадцать раненых и шесть убитых. Острее всего, конечно, переживалась утрата Фугиса.

Саламандры не были многочисленным орденом. То, что они едва не были почти полностью уничтожены во время одной из самых жестоких битв в начале Ереси, когда их предали бывшие братья, ощущалось и теперь, спустя почти десять тысяч лет. Тогда они были легионом, но сейчас орден насчитывал всего лишь около восьми сотен Астартес. Набор новых рекрутов проходил тяжело и медленно и обычно только лишь восполнял боевые потери.

Без апотекария с его уникальными медицинскими навыками все тяжелые раны, полученные бойцами Третьей роты Кадая, останутся незалеченными, что еще больше снизит общую эффективность боевых действий Саламандр. Но хуже всего было то, что геносемя погибших в этом сражении будет потеряно, ведь из присутствующих на Стратосе космодесантников ордена только Фугис обладал знаниями и техническими возможностями, необходимыми для надежного извлечения прогеноидов. А только этот биологический материал мог бы воссоздать новых космодесантников и позволил бы павшим в последний раз послужить своему ордену.

С утратой апотекария потери Третьей роты останутся навечно невосполнимыми, и этот прискорбный факт поверг Кадая в мрачное расположение духа.

— Как только мы получим подкрепление, мы снова пойдем на штурм города! — не успокаивался капитан.

— Прежде чем штурмовать что-либо, нам следует полностью укомплектовать роту. Тогда еретики будут сломлены! — подтвердил Цу'ган, и по его сжатым кулакам было видно, какая ярость бушует в нем.