Герои космодесанта

Оба они — и Дак'ир, и Цу'ган — сопровождали Кадая, когда тот отошел от бруствера, оставив ветерана-сержанта Н'келна решать организационные вопросы. Капитан расстегнул зажимы и снял боевой шлем. Белая полоска волос намокла от пота, глаза пылали гневом.

— Да… Они еще узнают, что Саламандр не так-то легко заставить отступить!

При этих его словах на лице Цу'гана появилась хищная улыбка.

Дак'ир же думал сейчас лишь о братьях, которые погибли… И о братьях, которые погибнут при следующем, пусть и более продуманном, штурме. Изменники засели на хорошо укрепленных позициях и значительно превосходят числом космодесантников. Без огнеметов, с помощью которых можно было бы уничтожать засады и прочие ловушки противника, взломать оборону Цирриона будет очень сложно.

И тут произошло нечто, одним махом порушившее лелеемые капитаном планы отмщения. С противоположной стороны площади Аереона, из дыма и клубов оседающей пыли, одна за другой стали появляться человеческие фигуры. Они выползали из своих потайных нор и, едва волоча ноги, сгорбив в отчаянии плечи, медленно брели к Саламандрам.

Глаза Дак'ира невольно расширились, когда он увидел, как же их много.

— Выжившие! Гражданское население Цирриона!

— Открой его! — проскрежетал драконоликий гигант.

Его пластинчатые силовые доспехи, чье функционирование обеспечивалось действием темной энергии, разгоняли мрак мерцающим свечением. Драконоликий со своими воинами наконец добрался до подземной стальной камеры, которая заканчивалась огромными портальными воротами из сверхпрочной пластали.

Вперед выступил другой великан, облаченный в красную чешую стального панциря. Струйки дыма одна за другой вырывались из решетчатого забрала на его рогатом шлеме. Шипение и хриплое дыхание стали громче, а затем воин в рогатом шлеме изверг яростное пламя. Вырвавшись из-под его забрала, струя белого огня с ревом ударила в двери склепа и жадно охватила их.

Тугоплавкие засовы из пластали в считаные мгновения почернели и покрылись коррозией; слои абляционного керамита один за другим стекали на землю, а затем и сама дверная плита из адамантия, раскалившись добела, осела вниз сгустком лавы.

Воины попали сюда, быстро миновав станцию маглева и углубившись в один из малоизвестных «подземных» коридоров Цирриона. Никто не видел, как они сюда шли. Их предводитель лично проследил, чтобы в состоявшейся чуть ранее резне не выжил ни один свидетель. Где-то через час они достигли цели своего путешествия. Сюда, в городские катакомбы, не могли проникнуть облака с опасной концентрацией водорода. Война была где-то далеко: глухие звуки боев, которые еще велись в отдаленных секторах Цирриона, едва пробивались сквозь множество слоев металла и камнебетона.

— Это здесь? — спросил третий воин, когда обугленный проем сожженного портала понемногу стал остывать. Голос прозвучал, как булькающая магма.

Внутри виднелись сотни сейфовых шкафов, принадлежащих аристократическим домам Стратоса, здесь они держали самые драгоценные для себя вещи. Но мало кто мог даже подумать об артефакте, который преспокойно лежал в одном из этих стальных ящиков. Даже увидев его воочию, немногие бы догадались о его значении и тех ужасных, разрушительных силах, которые он способен выпустить на свободу.

— О да… — ответил огнедышащий воин, прикрыв глаза с красно-малиновыми веками и восстанавливая растраченные силы. — Это точно здесь… Где он и говорил.

Все новые группы отчаявшихся, измученных стратосийцев выходили на площадь Аереона.

Одежда большинства из них представляла собой лохмотья. Некоторые шли, судорожно вцепившись в свои жалкие пожитки — остатки попорченного огнем имущества, последнее напоминание о той жизни, которую они некогда вели в Циррионе и от которой не осталось ничего, кроме пепла. Лица многих были замотаны обрывками шарфов или полосками грязной ткани, предохраняющими носы и рты от ядовитых паров испорченной атмосферы. Лишь у немногих были старые респираторы, и время от времени они ими делились с соседями, так что толпа разбивалась на маленькие группы горожан, которые пускали по кругу чаши дыхательных приборов. На Саламандр водород не оказывал такого пагубного воздействия, поскольку легкие Астартес и их оолитовые почки, функционируя как единая защитная система, могли выделить и отфильтровать любой токсин. Это позволяло теперь воинам свободно дышать даже в смертельной для обычного человека атмосфере.

— Город парализован страхом, — произнес Ба'кен, когда последний осколок шрапнели был извлечен из его лица.

Саламандр сидел, привалясь к брустверу, в то время как брат Емек, обладавший базовыми навыками полевой хирургии, оказывал ему первую помощь. Боевой шлем Ба'кена едва не разнесло на части в результате ужасного взрыва, который вывел из строя его любимый огнемет, и еще довольно много осколков засело в его теле.

— И это только первые из них, брат, — отозвался Дак'ир, с жалостью глядя на печальную картину прохождения выживших граждан, минующих выставленные Саламандрами посты.