Герои Курской битвы

Жену и дочерей он отыскал зимой 1942 года. Летом 41-го, когда отступали от границы, забежал в квартиру, открыл дверь своим ключом, нашёл короткую торопливую записку, из которой узнал, что они ушли на вокзал, чтобы уехать из города первым же эшелоном. Молил Бога, чтобы они действительно уехали. Потом написал брату. Николай ответил, что Катя с детьми в Куйбышеве, у них всё в порядке.

Из воспоминаний Эрлены Сергеевны: «Мы слышали, что папу наградили орденом и присвоили звание генерала… Нина пошла работать на завод артиллерийских снарядов, мама — на почту, а я — во второй класс.

Отапливать с осени комнату решили так: купили две керосинки и почти каждый день стояли в очереди за керосином. Уходя, всё выключали, приходили — всё включали и обогревали комнату. Мне сестра принесла из госпиталя (где тоже подрабатывала) выброшенную сломанную кровать.

Аттестата, пайка, мы не получали. От папы не было никаких известий. Он не знал, живы все мы или нет. От холода и голода у меня начались ячмени на глазах, но я всё равно ходила учиться!

Мы хотели сообщить о себе отцу. Но как это сделать? Адреса его мы не знали, да и нахождение отца, по всей видимости, менялось с изменением линии фронта. Способ оповестить придумали простой и даже наивный: на заводе в каждый снарядный ящик закладывали записку с нашим адресом.

И вот, это было в начале 1942 года, мы входим в комнату хозяина с керосиновыми бутылками (проход к нам был через его комнату), а в ней — папа! Шинель на нём расстёгнута, на груди виден орден Ленина. Я, как всегда с раннего детства, кидаюсь к нему на шею. Наконец-то мы увидели своего родного, любимого живого папу!

Папа уехал быстро, забрал Нину на фронт. Мы стали получать паёк, жили там же, пока не пришло разрешение в начале мая 1942 года выехать в Дмитров Московской области к матери моего отца. А там нас ждало разрешение Верховного Главнокомандующего выехать к папе на фронт».

Где находилась старшая дочь Нина, не известно. Служила. Воевала.

Екатерина Карповна и младшая дочь Эрлена с 1942 года постоянно были где-то рядом. В ближнем тылу. Больше не хотели расставаться. Во время Курской битвы они находились в селе Прелестном. Варенцов договорился с командиром 285-го стрелкового полка полковником А. К. Карповым, чтобы тот присматривал за ними. Чтобы не бросил, отправил в тыл, если что случится…

Из Прелестного семью Варенцова вскоре отправили в тыл. Прелестное и окрестности станут полем боя — через несколько дней там закипит Прохоровское сражение.

В сущности пребывание семьи генерала Варенцова в безопасном тылу в селе Прелестном свидетельствует о том, что так глубоко немцев запускать на север и северо-запад в штабе Воронежского фронта не предполагали, просчитывая даже самые худшие варианты развития событий.

8

После первых донесений, которые не радовали, хотя и давали надежду на то, что противник вот-вот начнёт увязать в обороне гвардейских армий, перейдёт от ломовой атаки к позиционному бою, Ватутин приказал Варенцову срочно связаться с командиром противотанкового резерва в Прохоровке: быть готовым к перегруппировке. Ночью и до рассвета 6 июня из состава правофланговых 38-й и 40-й армий в срочном порядке на участок прорыва перебрасывались миномётный, гаубичный полки и истребительно-противотанковая бригада. 40-я армия перебросила на левый фланг, на стык с 60-й гвардейской армией свои артиллерийские и танковые части.

Историки, исследователи Курской битвы в один голос утверждают, что Воронежский фронт в первый день сражения, когда противник пустил на гвардейские армии свой танковый вал, от глубокого прорыва и катастрофы спас маневр противотанковых средств. «Если на Центральном фронте, — пишет Ю. Б. Рипенко, — в первый день боя в маневре участвовало 13, то на Воронежском фронте — 23 артиллерийских полка». Но такие маневры, зачастую спасавшие участки фронта от опасных прорывов немецких танков в глубину, давались непросто.

Из журнала боевых действий Воронежского фронта:

«6 июля 1943 года.

К полудню противник, сломив сопротивление 67 гв. сд, последовательно овладел ЗАВИДОВКА, ПОДИМОВКА и распространился в направлении МЕЛОВОЕ (южн.). Частями 6 ТК в танковых боях уничтожено 74 танка противника. На других участках атаки противника отбиты».

На южном фасе Курской дуги немцы с первых же часов атаковали бурно, почти сразу бросив в дело свои основные козыри — массы танков и самоходок, в том числе тяжёлые «Тигры». На северном фасе войска Центрального фронта в первый день не позволили противнику глубокого вклинения, а уже на второй день начали возвращать утраченные позиции короткими жёсткими контратаками.