Спустя годы маршал Г. К. Жуков писал о тех событиях, непосредственным участником которых был гвардии ефрейтор Кузьма Фёдорович Бисеров, так: «Между половиной пятого и пятью часами 5 июля вместе с появлением авиации противника был открыт артиллерийский огонь по обороне Центрального фронта, особенно сильный по войскам 13-й армии. Через полчаса немецкие войска начали наступление. Противник бросил в атаку в первом атакующем эшелоне три танковые и пять пехотных дивизий. Удару подверглись войска 13-й армии и примыкавшие к ней фланги 48-й и 70-й армий. Атака была встречена мощным огнём всей системы нашей обороны и отбита с потерями для немецко-фашистских войск.
В течение всего дня 5 июля противник провёл пять яростных атак, пытаясь ворваться в оборону наших войск, но не сумел добиться существенных результатов. Почти на всех участках фронта войска твёрдо стояли на своих рубежах, и казалось, что нет такой силы, чтобы сдвинуть их с места. Только к исходу дня в районе Ольховатки и ещё кое-где части противника вклинились в нашу оборону на глубину от 3 до 6 километров. Особенно мужественно дрались воины 13-й армии.
Вечером было принято решение с утра следующего дня, то есть 6 июля, ввести в сражение 2-ю танковую армию и резервный 19-й танковый корпус, которые в тесном взаимодействии с войсками 13-й армии должны были нанести контрудар и отбросить противника в исходное положение, восстановив всю систему обороны на участке 13-й армии.
Особую боевую доблесть проявили части 17-го гвардейского стрелкового корпуса. 203-й гвардейский стрелковый полк 70-й гвардейской стрелковой дивизии под командованием майора В. О. Коваленко за 6 июля отбил до шестнадцати атак противника и нанёс ему тяжёлые потери. Однако несмотря на хорошо организованную оборону, величайшее мужество и массовый героизм наших войск, за 5 и 6 июля войскам противника ценою больших потерь всё же удалось продвинуться на отдельных участках до 10 километров. Оба дня, невзирая на колоссальные потери, свирепствовала его авиация. Но прорвать тактическую оборону враг так и не смог».
Тысячи, десятки и сотни тысяч солдат и офицеров Красной армии в те июльские дни дрались с немецкими танками и мотопехотой, выполняя приказ: стоять! В этом море огня орудие солдата, при котором наводчиком состоял Кузьма Бисеров, казалось крошечной песчинкой, не способной ни противостоять разыгравшейся буре, ни даже влиять на её ток и движения. Но уже вскоре всё оказалось иначе.
Загорелись танки перед позицией артиллеристов, поражённые точным огнём «сорокапятки». Другие попятились, понимая, что им тут не пройти, начали маневрировать, но и их доставали кумулятивные и бронебойные снаряды. Рвали гусеницы, дырявили броню, взрывали боеукладку. Стальные машины, ещё мгновение назад казавшиеся неуязвимыми, разваливались на части, разрушались, как разрушается объятый пожаром дом.
Кузьма Бисеров родился 26 марта 1923 года в деревне Шляшор Кезского района Удмуртии в крестьянской семье. В соседнем селе Кулига окончил школу — полные семь классов. Детство и отрочество будущего отважного истребителя танков прошли в родной деревне. Затем в Воткинске учился в школе ФЗО[50]. После успешного получения рабочей специальности работал стрелочником на станции Кез Молотовской (Пермской) железной дороги.
Когда началась война, Кузьме едва исполнилось восемнадцать. Просился на фронт, но в армию его не брали — бронь! Железнодорожник! Железнодорожники во время войны были те же солдаты. Но через год всё же добился своего — добровольно ушёл на фронт. Большинство его земляков шли в стрелковые части. Кузьму, как человека с техническим образованием, ещё на призывном пункте определили в отдельную команду — в артиллерию.
В учебке изучал материальную часть «сорокапятки», инструкторы из фронтовиков учили правилам ведения огня, маскировки, артиллерийской разведки. Изучали типы немецких танков, самоходных и штурмовых орудий. Курсантам показывали уязвимые места немецкой бронетехники, куда лучше бить. Прицел, понял Кузьма, штука несложная, да и вся пушка — механизм несложный, чуть посложнее, чем железнодорожная стрелка. Но каково будет в бою?
Учили курсантов основательно. Довелось даже несколько раз пальнуть из учебной пушки. Только что поступили новые образцы модернизированной М-42. В отличие от 45-мм противотанкового орудия образца 1937 года новая «сорокапятка» имела ряд достоинств, и до 1943 года, когда немцы выкатились на поле боя на «Тиграх», «Пантерах», «Фердинандах» и модернизированных «четвёрках», могла поражать любой танк противника.