Герои Ленинградского Неба

— Надеюсь, все понял? — сказал комэск, когда Бабаев обратился к нему, чтобы получить замечания.— Вот так надо действовать в бою. Только так, хорошенько это запомни.

Бабаев старался, характера ему было не занимать.

Вскоре он был определен ведомым к широко известному в то время летчику Андрею Чиркову. Десятки боевых вылетов провели они вместе. Сопровождали транспортные самолеты, прикрывали наземные войска, вели жаркие схватки с вражескими бомбардировщиками и истребителями. И всегда под стать ведущему смело и решительно действовал в воздухе ведомый. Отлично владея самолетом, Бабаев обеспечивал надежное прикрытие своему командиру и всегда вовремя успевал появиться там, откуда ведущему могла угрожать опасность.

А потом настал черед ему самому водить группы на боевые задания. Он стал командиром звена.

В январе 1943 года перед прорывом блокады Ленинграда Бабаев получил приказ сопровождать парой два экипажа Ил-2 в тыл противника на разведку. Задание было ответственным и крайне рискованным. Однако до цели в район Луги группа прошла без каких-либо осложнений.

Бабаев внимательно осматривался. Погода стояла пасмурная, но видимость была вполне приличной. Ничего подозрительного в воздухе не наблюдалось. Ведомый капитан Подовский находился на своем месте и тоже ни о чем опасном не предупреждал. Между тем «илы» вышли уже на объект разведки — штаб корпуса противника, сделали один заход, развернулись на второй. И в этот момент справа под облаками слабо проклюнулись четыре черные точки. Потом еще четыре, еще...

Предупрежденные Бабаевым «илы» с боевого курса сразу же нырнули к земле, где они были менее уязвимы. Бабаев развернул пару следом за ними. А сбоку сзади страшной лавиной круто заходили в атаку шестнадцать «Фокке-Вульф-190».

— Ножницы в горизонте! На пределе ножницы! — успел передать Бабаев.

«Илы» и прикрывавшие их истребители мгновенно опрокинулись в сходящиеся полувиражи. Первая вражеская четверка проскочила мимо, никого не зацепив. А наши пары уже стремительно скрестили «ножницы», потом тем лее маневром с предельной перегрузкой ловко увернулись от удара очередной группы противника.

Внезапной атаки у немцев не получилось. Да они и не рассчитывали на внезапность. К тому же, как выяснилось позднее, «фокке-вульфами» управляли отборные фашистские асы, которые, недавно прибыв под Ленинград, выполняли ознакомительный полет. Случайно подвернувшаяся наша четверка была для них забавой, не больше. Они полагали с ней разделаться походя.

Советские летчики противопоставили врагу хладнокровие, выдержку, умение быстро оценить обстановку, тактическую сметку и летное мастерство. Они знали, что вертикаль, где особенно сильны «фокке-вульфы», нашим не страшна: идти на вертикаль мешали облака. От них до земли было всего лишь 600 метров. Стало быть, выход у противника остался один — нападать в горизонтальной плоскости. А здесь преимущество оставалось за советскими, более маневренными самолетами.

Но что значило это преимущество против четырехкратного численного превосходства врага? Само по себе — ничего. Спасти положение можно было только неожиданными тактическими приемами, умением пилотировать машины на максимально возможных перегрузках. Малейшее расслабление открывало брешь противнику для нанесения прицельного удара.

Задача была сложнейшей. Бабаев отлично это понимал. Но только так, и никак иначе, следовало действовать, только при этом можно было еще на что-то надеяться, как-то обороняться, а по возможности и контратаковать. О себе Бабаев не беспокоился, силу свою в пилотаже он знал. Вопрос был в том, как поведут себя штурмовики.

Между тем фашисты, озлобленные первой неудачей, снова всей группой устремились в атаку. Сломать ненавистные «ножницы» и поодиночке расстрелять краснозвездные машины — вот к чему они стремились. Но их подводили самонадеянность, торопливость, неорганизованность в действиях. Яростно атакуя, рассчитывая на легкую добычу, они мешали друг другу, упускали выгодные моменты для точного огня.

Однако главное было все-таки не в этом. Главное было в том, что ни один из наших летчиков не дрогнул, ни один из них ни разу не оплошал, не отступил от четкой установки ведения боя. Самое удивительнее было то, что штурмовики, эти тяжелые бронированные машины, закручивали «ножницы» под стать истребителям. управлявшие ими летчики покалывали высший класс пилотажного мастерства.

Тридцать минут отважно сражалась наша четверка с «фокке-вульфами». Долгие полчаса на страшных перегрузках она попарно отсекала оголтелые наскоки врага, уводя его к линии фронта и по возможности нанося ответные удары. И она выстояла. Она победила! Фашисты над передним краем повернули домой, не досчитавшись двух самолетов, а наши не потеряли ни одного. Но важнее всего было то, что разведчики успешно справились с поставленной задачей, доставили командованию фотоснимки вражеского объекта.