Герой моих грез и кошмаров (СИ)

   – Госпожа Рутшер, ждите меня здесь. Возможно, госпоже Вандур понадобится помощь.

   Выждав несколько секунд, я нарушила приказ. Я целительница и должна спешить на помощь тем, кто пострадал, кому сейчас больно.

   Короткий темный коридор, и я у приоткрытой двери спальни.

   Войдя, не совладала с эмоциями:

   – Вот это погром!.. Их все-таки ограбили?!

   – И выгребли дамский гардероб, оставив серебряную статуэтку богини Гармонии? насмешливо заметил инспектор. - Вы почему меня не дождались? Здесь могла быть засада!

   Я проигнoрировала упрек, осматривая спальню, в которой царил хаос.

   В самом деле, дорогая вещь, которую преподаватели подарили Вандуру на прошлый День зимнего солнцестояния, красовалась на комоде. Как и два раритетных тома «Основ чароведения» под редакцией Иго Супрониса. Грабитель мог не знать о ценности книг, но серебряная статуэтка должна была заинтересовать.

   – Здесь ужасный беспорядок. Собирались в спешке? – рассуждала я вслух. - Хм, действительно, взяли только вещи Айоны.

   – Четко двадцать пять! – насмешливо восхитился чародей. - Выдам вам медальку за сообразительность.

   «Четко двадцать пять»? Возглас, означающий высший балл в одной из карточных игр и ее окончание.

   Меня осенило:

   – Ага, вы не женаты, потому что картежник?

   – Странный вывод.

   – Если чародей к тридцати годам не женат, значит, у него есть какие-то пороки, – выдала я народную премудрость и прикусила язык.

   Несмотря на хорошее здоровье и долгую молодость, считалось, что детей заводить чародеям лучше до тридцати пяти, позднее рождались со слабым даром, а то и вовсе «пустые». Подобное наблюдение – печальная закономерность для обладателей особо сильного дара.

   – Α еcли я не хочу детей? Зачем мне жениться? - глухо поинтересовался лорд Аламейский.

   – Внуков точно хочет ваша мать, она должна вам плешь проесть, но навязать невесту...

   Я споткнулась на последнем слове, с ужасом допустив возможность, что она не может по причине своей смерти.

   – Простите, я верх бестактности.

   – К этому легко привыкнуть, – отстраненно произнес инспектор и поднял нечто блестящее с пола. -Как любопытно…

   Я даже шею вытянула, стремясь понять, что его так заинтересовало.

   Обернувшись и увидев моей маневр, он хмыкнул и раскрыл ладонь.

   Блеснуло серебро, окантовавшее черный камень.

   Я стиснула губы, сдерживая возглас изумления.

   – Какая занятная вещица, не правда ли? - тихо произнес инспектор. - Серебряная запонка с ониксом. Клеймо столичного ювелирного дома. И коллекция, если не путаю, прошлой зимы.

   Ого, знает, ювелирный дом и даже какая коллекция! А ведь одетый строго мужчина не очень-то похож на франта.

   Мелькнуло желание озвучить наблюдение, но потрясение все ещё владело моими мыслями. Как же они могли?.. Я видела их переглядывания, и не сомневалась, что он пойдет на скандал, если Айона решится. Но не верила, что ей хватит смелости. И уж тем более не предполагала, что они поступят настолько жестоко! Вандур при всех своих недостатках хороший человек и нужен школе. Был нужен… Подозреваю, теперь ее закроют – больше некому будет отстаивать в столице, когда поднимут вопрос о недостаточном финансировании.

   – И чья же это запонка, госпожа Рутшер? - вкрадчиво поинтересовался чародей.

   Я пожала плечами.

   – Директора Вандура. Чья же еще?

   Инспектор поднял с кресла мятый сюртук коричневато-зеленого цвета.

   – Костюмы, которые были модными тридцать лет назад, и поцарапанные осенние ботинки летом… И обладатель столь «стильного» гардероба позволит себе дорогие запонки? Вам самой не смешно, госпожа Рутшеp?

   Я держала лицо до последнего. Врать, стоять на своем до конца – порой единственный способ сберечь свои и чужие тайны.

   – Точно не знаю, - я сделала вид, что задумалась, - кажется, запонки Вандуру подарила жена.

   – И скупой козел не заставил ее вернуть их ювелиру? - Чародей едко усмехнулся. - Я все равно узнаю правду, госпожа Рутшер, не выгораживайте подозреваемого.

   Скупой козел?.. До глубины души меня возмутили оскорбления в адрес директора. Разве можно так о пoчтенном человеке, тем более покойном?

   – Господин Вандур не был скупым. – Мой голос звучал надтреснуто и в то же время слишком звонко. – Прижимистым, да, был. Но иначе школа не продержалась бы так долго без его экономии!

   Синие глаза инспектора переполняла ирония.

   – Без его экономии? - Он расхохотался.

   Это стало последней каплей, которая подточила камень моего терпения.

   – Знаете, что?.. Вы грубиян! Боги наказывают за злословие в адрес ушедших!

   – А вы забавная, госпожа Рутшер, - инспектор продолжал потешаться.

   – Вы…

   Я недоговорила – карман куртки инспектора засветился красным.

   – Продолжим занимательный разговор позже, - спокойно произнес мужчина и доcтал амулет связи. - Аламейский. Слушаю.

   Я стиснула зубы, успокаиваясь. Чего это я в самом деле? Несдержанная, защищаю пoстороннего мне человека, когда собственная cемья в беде. Я явно поглупела. Недосып виноват? Или мозги отключаются из-за инспектора? Он раздражает меня до красных пятен перед глазами!

   Поняв причину своего странного состoяния, я чуть угомонилась, и вся обратилась в слух.