Герой на подработке. Ищи ветра в поле

— Помоги мне, любовь моя.

Ветер в междумирьи усилился. Я понял, что услышан.

«Что тяготит тебя, мой Странник? Как я могу помочь тебе?» — донеслись до меня заботливые мысли, которые не должны были вообще существовать.

— Мне нужно сбить со следа ищеек. Кое-кто может преследовать меня.

Волосы словно кто ласково потрепал, а на губах осталась капелька влаги. Божественная нежность окутала меня. Но она сдавливала всё сильнее и сильнее, становясь необъятным болезненным грузом. Я как будто лишился тела и обратился в крошечную песчинку. И всё же этого было мало. Я источался, становился меньше и меньше, покуда не обратился в крошечный элемент мироздания, для которого не существует ни времени, ни пространства, как таковых. А потом некий поток с умопомрачительной скоростью подхватил меня и унёс.

«Вот твой дом. Останься со мной навсегда, мой Странник. Останься таким. Останься! Мы всегда будем вместе. Ты никогда не остановишься. Всегда будешь идти и каждое твоё желание будет моим. И тогда ты познаешь меня. Откроешь мою суть и сотрёшь все свои печали».

— Нет, любовь моя. Нет.

Я ощутил, как стало грустно вокруг. Мой стремительный полёт прервался. У меня снова появилось тело. Очень неудобные руки и ноги. Тяжёлые. И голова. Такая неповоротливая! Видит не всё и совсем иначе. Я вернулся к себе, а как будто превратился в калеку.

Мне пришлось тяжело вдохнуть, но отсутствие воздуха не дало наполнить лёгкие кислородом как желалось. Поэтому я осмотрелся. Не так далеко от меня находился умирающий мир, к которому я стремился. Судя по движению небесных тел, я оказался здесь в тоже самое мгновение, как обратился за помощью к мирозданию. Время нисколько не сместилось. Теперь можно было не торопиться. Таинственному нечто из Фантазии ещё только предстояло прибыть…

Однако дойти до мира казалось невозможным.

Сложно куда-то идти, если ты не можешь заставить свои ноги сделать и шаг.

Сложно куда-то идти, если ты не можешь заставить свои ноги сделать и шаг. Моё тело за ночь затекло от сидения в неудобной позе. Я чес-слово почти не ощущал своих нижних конечностей! Однако незадолго до рассвета мой вчерашний охранник решил, что хватит мне свежим воздухом дышать и погнал меня к моему дому колоть дрова. А я-то дурень думал, что эти брёвна просто-так недалеко от меня сгрузили. Святая наивность! Однако с приходом Рика, пришедшему на смену этому извергу, меня и накормили, и напоили, и дали передохнуть. Подобное благотворно сказалось на моём восприятии мира. Я уселся с ногами на постель Бронта и принялся за чтение его дневника. Даже прочитал почти половину, прежде чем мне окончательно надоело отмахиваться от мух. Тогда я отложил дневник в сторону и, испытывая праведный гнев, принялся остервенело махать на насекомых тряпкой. Как и в предыдущие дни эффекта от моих стараний было ноль.

— Рик, — высунул я нос наружу, — а другого свободного дома нет? Эти мухи невыносимы!

— Это ты невыносим. Хватит чушь нести!

Ворчливое замечание оформило моё смутное подозрение в нечто конкретное. И чтобы окончательно убедиться в своей правоте я вернулся в хибару, поймал там муху и вынес её на улицу:

— Что у меня в руке?

Рик уставился на мои пальцы и заключил: