Герой на подработке. Ищи ветра в поле

— Одна тебе за труды. Уберёшь тело в гроб и положишь в телегу. Повезёшь в сторону Колымяг. На третий день пути начни по деревням расспрашивать, где у кого недавно девка рыжая пропала по имени Нинэлле. Кто признает, тому вторую монету отдашь.

— Да вы что, сударь, — судорожно глотая слюну от вида больших денег, проговорил всадник. — Где же тело-то столько времени везти? Завоняет.

— Дней пять продержится в целости.

Я склонился над Нинэлле, с сожалением поглядел на покалеченную руку, к которой так и не успел приживить пальцы, да постарался заморозить труп как мог. Работал я с холодом, но на лбу выступила испарина. Я вытер капли пота и посмотрел на столпившихся вокруг меня людей. Владелец собаки завистливо и неотрывно смотрел на деньги с вожделением. Всадник осенял себя защитным знаком, но забубнил приличествующую событиям заупокойную.

Кажется, я верно выбрал исполнителя. И всё же стоило дать ему напутствие напоследок:

— До новолуния не исполнишь, что велю, так сам в могиле окажешься. Уяснил?

— Уяснил, сударь. Всё, как наказали, исполню.

— Эй, мужик, у меня телега есть! За дёшево отдам, — тут же предложил некий хитрый горожанин.

— А у меня гроб, — предовольно сознался другой. — Бабка всё не помирает, хотя уж который год собирается. Щас вас, любезный, прям тут и справим в путь-дорогу.

— Может лошадь переподковать надобно? У меня муж на кузне подмастерьем служит.

Всадник неловко увернулся от протянутых к нему жадных рук и юркнул вслед за мной.

— Постойте, сударь.

— Чего тебе ещё? — недовольно буркнул я.

— А вас-то как зовут? Родня же должна знать, кому спасибо говорить.

Спасибо? Мне?

— Я Морьяр-Странник. Маг из Стаи Драконоборца. Попроси, чтоб они меня почаще проклинали.

Мужчина аж отшатнулся, но всё же нашёл в себе силы спросить:

— Проклинать? За что? Это же вы её сударь похоронить по-людски наказали.

— Она сказала, что не пойдёт к родителям. Что ни они, ни некий Павлуша её не примут. А ты отвези. Пусть поймёт, что примут-таки. И такую примут.

Сорока и Данрад, которые вышли на шум на улице, слышали мои слова, но мужичка своим видом вспугнули. Он снова осенил себя защитным знаком и поспешил к владельцу собаки, уже поймавшему присмиревшую кобылку.

— Чего тут было?

— Лошадь собака цапнула. Та понесла, а Нинэлле на пути оказалась и умерла… Я её деньги на похороны отрядил.

— Ну и лады, — заключил Сорока да вернулся в дом.

Данрад, однако, остался стоять возле меня и даже начал набивать свою трубку, показывая тем, что никуда уходить не собирается. И я подумал, что лучшего момента для моего вопроса и не сыскать.

— Холща, а почему ты при Гоитии за Элдри заступился?

— Как почему? — деланно удивился он. — Я же зверь. А мы звери такие. То, что наше, так оно наше навсегда. Захотим, сами отпустим. А отбирать ты оно не шути! Не смей.

Я очень хотел, но почему-то не смог ему улыбнуться, хотя на душе у меня стало легче. Жить так, как нравилось Нинэлле, чтоб по-человечески, по совести и чести, у меня наверное не вышло бы. А в Стае я был своим зверюгой. И потому нет. Не буду я больше думать о каких-то там побегах! Мне здесь хорошо. Очень хорошо среди всех этих нелюдей.

Хотя бы потому, что в их обществе я порой сам себя человеком чувствую.

А потому я никак не отреагировал на слова Данрада, а вошёл в дом вслед за Сорокой, спокойно набил себе брюхо да подошёл к месту, где мастерил каменные пальцы. Один я тут же выкинул, а второй, подумав, оставил.

Хорошо вышел. Кому-нибудь пригодится.

Автор будет рад вашим комментариям.

Продолжение читайте здесь:

https://author.today/work/77612