Герой нашего времени.ru

— Я ещё точно не знаю, куда попаду после учёбы, но ты имей в виду, что двери моего дома для тебя всегда открыты! На всякий случай запиши адрес моих родителей. Через них всегда узнаешь, где я.

— Они у тебя не переезжали?

— Нет. Всё там же.

— Тогда у меня есть их адрес. Ты мне давал его в Афгане.

— Да. Помню.

Самолёт уже запускал двигатели. Они обнялись.

— Саня! — будто вспомнив что-то, Болышев обернулся и, уже подойдя к самолёту, прокричал:

— Запомни: лучшего «правака» у меня никогда не было!

С тех пор они не виделись. Иванов знал о назначениях Болышева, но никогда не звонил, не надоедал поздравлениями и не напоминал о себе.

— Николай Константинович всегда очень хорошо о тебе отзывается, — оторвал Иванова от воспоминаний прозвучавший голос командира полка.

— А когда вы с ним виделись? — поинтересовался Иванов.

— В прошлом году на сборах. Болышев руководил этими сборами. Как примеры часто приводил случаи из афганского опыта. Называл твою фамилию. Она у тебя не из редких. Ивановых на Руси много. Поэтому я тебя с Болышевым вначале никак не связывал. А начальник штаба не поленился — почитал твоё личное дело, сделал запрос в Москву. Всё сошлось. Да, многое мне поведал Николай Константинович про ваши приключения! Ведь из скольких ситуаций вы тогда просто чудом живыми выходили! А тебя он хвалил. Жалел только, что ты в Академию не пошёл.

Командир полка затушил сигарету, встал, подошёл к открытому окну и посмотрел на улицу.

— Как он там? Как у него дела? — нарушил молчание Иванов.

— Да вроде всё нормально, — командир снова сел на своё место. — Болышев ещё генералом станет!

— Дай Бог! Умный мужик.

— А ты можешь позвонить ему, — неожиданно предложил командир полка. — Отсюда прямая связь с Управлением. Я каждый день ему докладываю.

— И что я скажу? «Дядя Коля, помоги»?

— Будешь звонить? — после короткой паузы спросил командир.

— Нет. Когда сами будете разговаривать с Николаем Константиновичем, передайте от меня привет. Скажите, что всё у меня нормально.

— Который раз удивляешь ты меня, Александр! — в голосе командира полка послышалось раздражение. — Вот, все люди как люди. Другой бы на твоём месте трубку телефона оборвал! Ты пойми, что во власти Болышева может быть сейчас вся дальнейшая твоя судьба. Так тебе этого не надо! А что, позволь спросить, тебе надо? Голову хочешь себе свернуть? Погибнуть героем? Это тебе надо? — На последних словах командир сорвался на крик и замолчал. Иванов тоже молчал.

— Так что, всё-таки, с тобой творится? — уже успокоившись, спросил командир.

Иванов не знал ответа. И поэтому он не отвечал.

— Может, тебе жениться надо? — после продолжительной паузы предложил командир. — Обзаведёшься семьёй, ребятишками. Хоть за них станешь беспокоиться. Вот и появится смысл жизни.

Иванов посмотрел в лицо командира полка и сделал вывод, что этот седой человек понимает, пожалуй, гораздо больше, чем говорит. И на вид он совсем нестарый, просто за его спиной и Афган, и Таджикистан, вот теперь ещё и Чечня. Потому и украсила его красивую голову ранняя седина.

— У вас сколько детей? — тихо спросил Иванов.

— Двое. Но они уже взрослые. Дочь на втором курсе института, а сын в следующем году школу заканчивает. Вот погляди, — седой полковник достал из кармана куртки фотографию, и Иванов почувствовал, что разговаривает с обыкновенным человеком, отцом семейства, который очень любит своих близких.

— Вот это мои: жена Галина, дочь Светлана и сын Павел. — В голосе командира полка послышались нотки отцовской нежности и гордости за своих детей.

Иванов взял протянутую фотографию. Жена командира выглядела обыкновенной женщиной, дочь смотрелась ярче, а сын обещал стать в скором времени довольно крепким парнем.

— Замечательная у Вас семья! — Иванов возвратил фотографию. — Сын — богатырь, а дочь — просто красавица!

Судя по всему, командиру полка понравился ответ. Он тепло улыбнулся и спрятал фотографию обратно в карман. Затем глаза его снова стали серьёзными.

— У меня на столе лежит рапорт командира эскадрильи с просьбой досрочно откомандировать тебя обратно в часть. Мнение замполита ты слышал. Что прикажешь с тобой делать? — полковник посмотрел на подчинённого. — Чего молчишь?

— Вам решать, — ответил Иванов.

— А тебе твоя судьба безразлична?

Иванов промолчал. Он чувствовал, как тяжёлая усталость снова ложится камнем на душу. Он устал и больше не хотел кому-то что-то снова доказывать. Хотелось покоя, хотя бы на несколько дней. Уехать, улететь, спрятаться, переменить обстановку. Куда-нибудь, только подальше от войны.

Командир снова поднялся, отошёл к окну. Закурил.

— Нелегко с тобой говорить. Закрылся ты стенкой. — Полковник стоял к Иванову спиной и глядел в окно. — Я постарше тебя и повидал немножко больше, но никак не пойму, откуда у тебя такое равнодушие к жизни? К себе?.. Внешне ты аккуратист, а вот изнутри… Волк. Волк-одиночка.

— Надоело всё, — тихо произнёс Иванов. — Устал я так жить. Душа болит.

— Летать устал? — командир повернулся к Иванову.