Герой (не) её романа

Было еще много ругательств и укоров. Но Роман достойно выдержал словесную атаку и умело парировал удары. Антонина Львовна капитулировала, но пообещала проведать молодых. Как только подлечится, так и сразу.

По настоянию Матрены и Гриппы Поля тоже позвонила родительнице. Но на свадьбу не пригласила. Сказала лишь, что нашла свою судьбу в чужом городе, жива и счастлива.

— Хм… — задумалась в ответ Валентина. — Выходит, зря я тебя ругала. Достались тебе все ж мои гены. Не прогадала, нашла, как вывернуться из ситуации. Подумать только, настоящий полковник!

— Никакого расчета в моих поступках не было, — чуть не плача от досады, возразила Полина. — Зря я тебе позвонила.

— Конечно, когда припекло, про мамку вспомнила, — фыркнула Валентина. — А как зажила богато, так нос воротишь.

— Это ты от меня отвернулась, — напомнила Поля и положила трубку.

Мысленно отругала себя за слабость. Зачем вообще звонила матери? Неужели ждала, что та смилостивится или попросит прощения? Все это детские пустые мечты.

Но разговоры, какими бы неприятными они не были, остались в прошлом. Сейчас Роман и Поля принимали поздравления и искренне верили, что все сбудется.

Отметили торжественное событие все в том же буфете в воинской части. Гриппа и Матрена расстарались и наготовили столько закуски, что хватило бы на целую роту солдат.

— Ничего, что не съедите — домой заберете, — предупредила буфетчица Полину. — Вам, поди, не до готовки будет.

Невеста покраснела и привычным жестом обхватила живот.

— Врач не разрешила близость, — сказала едва слышно. — Роман, наверное, расстроен.

— Переживет, — решительно заявила Гриппа. — Сильнее соскучится по женской ласке. А еда все равно пригодится. Отдохнешь подольше.

Полина не оставила затеи продолжить работать и намеревалась сменить Матрену на ее боевом посту. Роман согласился, хотя и дорожил здоровьем супруги.

Пусть близость для молодых под запретом, гости не позволили им отказаться и от поцелуев. Тосты и выкрики «горько!» звучали до позднего вечера. У Полины даже губы слегка припухли.

Последней молодых поздравляла Гриппа. Утирая платочком выступившие слезы радости, произнесла:

— Семейная жизнь состоит из мелочей. Она, как гирлянда разноцветных, светлых и пасмурных дней, ссор и примирений, улыбок и вздохов. И только от вас зависит, чего будет больше. Будьте благоразумны, любите друг друга и уважайте. И помните, что рядом есть добрые друзья.

После этого жениху и невесте позволили покинуть буфет. Под улюлюканье и многозначительные наставления друзей Роман подхватил Полю на руки и вынес во двор, где их поджидало такси.

— Я верю, что все пожелания гостей сбудутся! — объявил Роман.

В этот день Поля вошла в квартиру уже не гостьей, а полноправной хозяйкой. Под руку со своим мужем. И пусть им пока не позволили близость физическую, родство духовное они прочувствовали в полной мере.

— Наверное, мне пока стоит ночевать в своей комнате, — предложила Поля.

— Ну, уж нет, — возразил Роман. — Спать мы будем в одной кровати. Пока только спать.

Полина не отказала и нисколько не пожалела об этом. Оказалось, объятия и легкие ласки могут доставить несказанное удовольствие даже беременной. Еще больше радости принесли разговоры.

— Ты веришь в судьбу? — спросила Поля. — В то, что все в нашей жизни предначертано?..

Роман прижал ее крепче и поцеловал в макушку. Вздохнул и признался:

— Когда-то гадалка нагадала мне двоих детей. Мальчика и девочку. Я долго не верил. А сейчас, кажется, предсказание стало сбываться…

Полю немного удивило его замечание. Что такого странного в обычном на первый взгляд предсказании? И почему Роман в него не верил?

— Ты расстроен из-за того, что гадалка не сказала о том, что у твоей жены будет ребенок не от тебя?

— Никак нет! — отчеканил Роман. — Глупости все эти гадания. У тебя будет мой ребенок, и хватит об этом.

Глава 11

Слову своему Роман остался верен. Никто в части не узнал, что ребенок Поли от Дениса Симакова. Все искренне верили, что полковник Казанцев охмурил молодую девчонку. Не просто же так она ночевала у него столько дней.

— Как вовремя ей исполнилось восемнадцать, — насмешливо заметил однажды подполковник Иванов. — Если бы не это, вместо свадебки мог бы в прокуратуре отписываться. А то и на суде отвечать.

Начальник штаба довольно близко сдружился с Романом, но напрасно решил, будто ему позволено все. От одних хамских намеков Казанцев мог прийти в ярость: его дом и семья — его крепость и сила. Никому не позволено задевать их.

Тем более обижать Полину и делать гнусные намеки.

— Даже если бы моей жене не исполнилось восемнадцати, я не оказался на скамье подсудимых, — парировал Роман. — Но ты бы об этом не узнал. Потому что если бы в моем штабе нашлась крыса, способная донести, ты слетел бы с места быстрее, чем успел дернуться.

Роман тоже умел делать намеки. И не мог позволить, чтобы вокруг будущего ребенка или его матери ходили грязные сплетни. Ради семейного счастья готов был заткнуть рот любому, даже самому высокопоставленному знакомому.

— Прости, не думал, что ты так отнесешься к шутке, — спасовал Иванов.