Герои не умирают (СИ)

Постройка Летнего дворца династии Эмерингов — дальних родичей Агравов, вырезанных Симароном, была начата в двадцати дистантах от Рэйтады на следующий год после восшествия Дечебала Первого на престол и закончена три года спустя. Денег новый монарх на удовольствия не жалел, и по завершению загородная резиденция стала гордостью молодой династии и первым чудом даже не Эрегора — всего света. Роскошный беломраморный дворец со стрельчатыми окнами и каменным кружевом арок, стройными башенками, золочеными шпилями, пронзающими небо, музыкальными фонтанами, сказочными гротами, прохладными каналами, ажурными мостиками, тенистыми садами, вычурными беседками и Радетель знает, чем еще, моментально превратился в любимое место отдыха монаршего семейства. Важные послы и гостящие правители других держав после официального приема в столице неизменно увозились теперь в Летний и проводили там почти всё время: возвращаться в шумную Рэйтаду, соседку рудников и песчаниковых карьеров, ни высокие гости, ни Эмеринги не спешили.

Вот и сейчас монархи и аристократы соседних и дальних королевств, прибывшие в Эрегор за несколько дней до начала торжества, покончили с протоколом в душной столице и вечером направились в Летний, манящий прохладой и наслаждениями. Кастеляну Радану, распорядителю и организатору высочайших увеселений, в такие дни требовались рабочие руки в тройном, шестерном количестве, и он охотно нанимал для мелких поручений ребятню из почти соседней Песчаной слободы. Чтобы мыть посуду, развешивать гирлянды и фонари, начищать медь, служить курьерами, наводить последние штрихи красоты и ухоженности на клумбы, газоны, рощи и поляны, не требовалось ни знаний, ни силы, а обходился труд песчаных воробьев — как называли их в Рэйтаде — дешево. Если бы не приступ дяди Лимбы, Найз после утренней беготни с приятелями с ними же отправился бы в Летний наниматься. Но день прошел, пацанва и девчонки — от семи до тринадцати — ушли без него, и лишь один верный Аник остался дожидаться соседа и друга.

* * *

Высокие визитеры и монаршье семейство добирались до заветных удовольствий Летнего по Королевскому тракту вдоль изогнутой линии залива. Песчаные воробьи, чтобы попасть к месту работы, такой роскошью, как дороги, не пользовались никогда. Быстрее — если и не проще — им было пробежать по пустошам, затем перебраться через заброшенные рудники, миновать пологие, как перевернутые тарелки, холмы — и предстать у задних ворот, где их знали и ждали.

Первая часть пути, через выжженную солнцем пустошь, ночью не казалась такой долгой и томительной, как днем, а звезды и месяц позволяли различить еле заметную тропинку, петлявшую между камней. Полчаса торопливой ходьбы — и темнота впереди сгустилась, загораживая созвездия горизонта: рудники.

— Еще два раза по стольку пройти — и дворец, — оптимистично проговорил Аник, не сбавляя шага.

Ответа не последовало, но мальчика, намолчавшегося за день в одиночестве, это не остановило:

— Где пойдем, Фалько? П

о

верху или в обход? — оглянулся он.

— Не называя меня так! — тихо, но яростно взорвался Найз. — Я же сказал!!!

— Я думал, ты пошутил… или приснилось чего… — растерянно моргнул Аник. — Ты это серьезно? А что случилось-то?

Поймав в темноте красноречивый взгляд друга, он обиженно выпятил нижнюю губу и отвернулся:

— Ну и не говори… Подумаешь… девчачьи секретики… Очень надо…

— Я… потом тебе всё расскажу. Ладно? — еле слышно выдавил Найз, и сначала подумал, что друг его не расслышал — но к своему облегчению увидел, как рыжая голова чуть наклонилась вперед.

Найз в два шага нагнал его, пристроился рядом, едва не сталкивая с узкой тропы, и забормотал, с трудом подбирая слова:

— Я… ты… Ты сам всё поймешь. Когда расскажу. Если. Не сейчас, конечно, но… Но когда смогу. Попозже. Потом. Когда-нибудь. Обязательно. Наверно. Честно-честно. Только не сердись на меня, хорошо? Если я тебя обидел — прости, пожалуйста. Я не хотел! Но… оно само как-то… и я… Не обращай внимания, ладно? И так на сердце… как свиньи гадили…

На этот раз Аник встретился с ним взглядом, и в округлившихся голубых глазах читалось сочувствие:

— Да ладно, чего ты… Бывает. Я подожду. Мне ведь не к спеху. А не хочешь — совсем не говори. Я ж всё понимаю.

«Да ничего ты не понимаешь! Что ты можешь понять!» — снова ударила боль, как ножом, но Найз прикусил рвущиеся с языка слова — жаркие, обидные, горькие — и лишь кивнул. Теперь, когда Аник разрешил ему ничего не говорить — взаправду, не от обиды — он обязательно ему всё расскажет. Но только потом. Попозже. Когда сможет. Как обещал.

И на душе у него стало немного легче.

— Ну, так где идем-то? — сделав вид, что забыл про таинственное происшествие, потрясшее друга, спросил рыжий мальчик.

Найз ненадолго задумался.

— П

о

верху. Так короче.

* * *

Человека они увидели не сразу.

Сначала Аник, шедший первым по узкой тропинке, услышал впереди стук осыпающихся камней и тяжелое дыхание и остановился, настороженный: кто, кроме них, среди ночи мог бродить по старому руднику? Найз, едва не налетев на товарища, недовольно нахмурился:

— Что т…