Герои остаются в сердце (СИ)

Играет гимн. Женщины с гвоздичками косятся на нас. Клёнов и его ординарец поднимают руки к фуражкам, отдавая честь. На плацу застывает полтысячное русское воинство. Может быть, на него, раздвигая тучи,  взирает сверху святой благоверный Александр.

Наконец, парад окончен. Мы с режиссером очень довольны. Вот он, тот самый строй, в котором должны остаться наши герои. Я предложила продюсеру назвать  фильм – «Герои остаются в строю», но он сказал, что это слишком длинно.  «Строй» остался, а «герои» – нет.

Зато я теперь я точно знаю, с чего надо начать сценарий. Гоша просит Дениса снять, как Клёнов произносит  торжественную речь перед курсантами. А.В. соглашается, кому-то звонит, и вскоре мы нестройной колонной выдвигаемся к желтому зданию в псевдо-классическом стиле.  Ордена и медали майора отливают золотом и серебром.  Каждая награда стоила ему смертельного риска, а Орден Мужества – зрения.

– Мама, – шепчет Лиза, – у А.В. больше всех орденов.

Я соглашаюсь. Наверное, так оно и есть. Семнадцать лет назад его еще к «звездочке» представляли, но она куда-то закатилась.

Клёнов, Гоша и Денис заходят в здание, а мы с дочерью остаемся ждать в толпе родителей, невест и младших  братьев-сестер.

– Мама, а у нас большая армия? – от нечего делать спрашивает Лиза.

Я пожимаю плечами. Когда я была в ее возрасте, но на улице можно было часто встретить военных в форме. Сейчас люди  в  одежде  установленного образца – это или полицейские, или сотрудники МЧС. Я честно говорю, что не знаю, сколько человек в армии.

– Если хочешь, можем посмотреть в Интернете, – предлагаю я, но дочь уже задает новый вопрос:

– А наша армия с кем-нибудь сейчас воюет?

Ну что ты будешь делать? Не рассказывать же ей, еще ребенку, что   о нашей армии в последний год было только две новых вести:  первая – про коррупцию в Министерстве обороны, а вторая –  про очередной неудачный запуск ракеты «Булавы». «Булава» для моей дочери-гимнастки – это всего лишь снаряд, который может сильно ударить, если неумело с ним обращаться.  А что такое «коррупция» я не знаю и сама. Это какое-то очень политкорректное слово, которое не значит ничего. Когда у чиновницы из оборонного  ведомства в  квартире из одиннадцати комнат находят собрание антиквариата и несколько миллионов наличными, то какая разница, как это назвать? Да хоть горшком!

Из здания выходят наши довольные мужчины и затягиваются. Они полны энтузиазма и решают ехать прямо в Лужники, чтобы снять А.В. и В.А. вместе. Я с дочерью напрашиваюсь в командирский джип. Боец садится в машину для курящих, и наша кавалькада доезжает по Третьему кольцу до  стадиона практически без приключений.

В Лужниках в разгаре  большой спортивный праздник. Еще недавно здесь был большой рынок,  и жизнь тут била ключом. После запрета на торговлю  людей тут заметно поубавилось, но сегодня – особый день. На волейбольных  полях играют в мини-футбол, на теннисных кортах – в волейбол. Мы идем к Северному ядру, где праздник инва-спорта. Так написано в рекламе, которую я уже две недели вижу в метро. Бондарев – один из организаторов этого мероприятия.

Находим В.А. на самом дальнем конце стадиона. Тут установлены столы с настольными играми.

– Ну что же вы так поздно, – сокрушается он. – Шествие уже закончилось. Был министр спорта.

Я говорю, что нам нужны не министр и шествие, а снять его и Клёнова.

Мужчины пожимают друг другу руки.  Денис уже наготове. Оба наших героя хорошо вписываются и в кадр, и в формат. Жаль, конечно, что к нам не присоединился другой В.А. – наш второй герой.

– Он сегодня на параплане летает, – говорит Бондарев. – Он не очень любит массовые мероприятия.

У его друга нет обеих ног. Он подорвался на мине в Афганистане, где служил авианаводчиком во время необъявленной войны. После госпиталя летчик Богданов  вернулся в строй и повторил подвиг Алексея Маресьева. К нашему проекту он отнесся более чем скептически, но все-таки дал интервью. В нем были  простые мудрые слова: «Война ломает слабых, а сильных делает еще сильнее». Он, также, как и наш режиссер, с бородой,  только она вся седая.

Я  гляжу на Гошу и вижу на его  лице полное  разочарование: «Ну чего же  ты? Не смогла уговорить! Зачем нам всего два героя?»

Сейчас на режиссерском лице – полное  разочарование: «Ну чего же  ты? Не смогла уговорить! Зачем нам всего два героя?» Я тоже чувствую, что в Лужники мы прикатили зря. Два героя в конце фильма – это как два богатыря на картине – явный недобор. Цифра «три» имеет свой сакральный смысл, символизируя триединую сущность. Так и участники нашего проекта – все очень разные, но все вместе создают портрет идеального героя. Клёнов символизирует отвагу, Богданов – мудрость, а Бондарев – инициативу и организующее начало.  Клёнов и Бочаров об этом вряд ли задумываются. Они вообще  не обращают на нас ни малейшего внимания, неторопливо беседуя друг с другом. Это  знакомство –  единственный бонус, который наши герои  получили за участие в малобюджетном проекте.