Герои Первой мировой

Дни Октябрьского переворота 1917 года старый генерал провел в Москве. На протяжении нескольких дней в Первопрестольной шли упорные бои между немногочисленными группами верных присяге офицеров и юнкеров и революционными отрядами. Через улицы и бульвары протянулись свежевырытые окопы, гремели пулеметные очереди и разрывы снарядов, гибли под пулями случайные люди… Первое, пока еще условное деление на «красных» и «белых»… Брусилов в происходящее не вмешивался из принципа. Сам он потом писал: «Я всегда был противником излишнего и бессмысленного пролития крови, и с самого начала революции, предвидя, какие потоки крови могут пролиться от моего малейшего неверного шага, я принужден был поступать так, чтобы избегать этого… Для меня была важна общая конечная цель, и только. Я старался приблизиться к народной толще и понять психологию масс. Последующие события показали, что я был прав». Но все это писалось задним числом, когда «общая конечная цель» Брусилову была уже понятна. Тогда же, в последние дни октября 1917-го, когда судьба Москвы решалась с оружием в руках, бывший Верховный главнокомандующий, как большинство городских обывателей, просто сидел в четырех стенах, ожидая, чем кончится дело.

Вечером 2 ноября в квартиру Брусилова попал снаряд, выпущенный из «красной» мортиры по «белому» штабу Московского военного округа. Несколько осколков застряли в правой ноге генерала. Утром следующего дня ему сделали операцию в частной клинике Руднева, и на восемь месяцев Брусилов оказался прикованным к больничной койке. Он, не получивший ни одной раны за все годы Первой мировой, встретил ее завершение, будучи раненным в одном из первых боев куда более страшной войны — Гражданской…

…«Советский» период биографии А.А. Брусилова хорошо известен и, собственно, именно благодаря ему имя полководца в СССР, в отличие от всех его коллег и соратников, всегда звучало громко. Брусилов был далеко не единственным полным генералом Русской Императорской армии, добровольно пошедшим на службу к большевикам, но его всероссийская слава 1916 года, помноженная на авторитет Верховного главнокомандующего 1917-го, делали его уникальной по масштабу фигурой. Выбор у старого генерала был: при желании его могла вывезти на Дон, в Добровольческую армию та же самая М.Л. Нестерович-Берг. Но когда она пришла в клинику к раненому генералу, тот сначала «сказал, что рана не так серьезна, но он ей нарочно не дает зажить, чтобы оставили в покое и большевики, и небольшевики», а минутой позже на предложение Нестерович тайно бежать на Дон отчеканил: «Никуда не поеду. Пора нам всем забыть о трехцветном знамени и соединиться под красным».

Мог Брусилов уехать и на ставшую независимой Украину, где жили родственники его жены. Хватало у него бывших однополчан и соратников, горевших желанием помочь генералу бежать из Совдепии. Но… «Я считаю долгом каждого гражданина не бросать своего народа и жить с ним, чего бы это не стоило… Это тяжко, конечно, но иначе поступить я не мог, хотя бы это стоило жизни. Скитаться же за границей в роли эмигранта не считал и не считаю для себя возможным и достойным». Жизнь частного лица в советской Москве оказалась нелегкой — в 1918-м Брусилова арестовывали в порядке «красного террора», потом уплотнили его квартиру каким-то комиссаром, в котором генерал узнал… бывшего солдата, которому два года назад лично заменил расстрел на каторгу за антивоенную агитацию. Теперь этот хозяин жизни беспробудно пил и буянил в соседней комнате. «Вот уж отменил ему расстрел на свою голову», — сетовал Брусилов…

Впрочем, твердо отвергнув возможное участие в Белой борьбе, старый генерал долгое время не вступал и в ряды Красной армии. Возможно, от решительного шага удерживала его судьба единственного сына Алексея: Брусилов-младший поступил в РККА добровольно, командовал кавалерийским полком, но под Орлом попал в плен к белым. В точности его дальнейшая судьба неизвестна: по одной версии, он был расстрелян, по другой — поступил в Вооруженные силы Юга России и вскоре умер от тифа.

Лишь 18 апреля 1920 года А.А. Брусилов подал заявление с просьбой зачислить его «в число сотрудников по исследованию и использованию опыта войны 1914—1918 гг.». Однако чисто теоретической работой при советской власти военачальник занимался очень недолго — уже 5 мая «Правда» опубликовала список состава «Особого совещания по вопросам увеличения сил и средств для борьбы с наступлением польской контрреволюции». Председателем этого совещания назначался Брусилов, а в состав вошли многие русские военачальники Первой мировой войны — бывшие генералы