Герой Рима (ЛП)

Правда заключалась в том, что он очень плохо представлял себе, что произойдет дальше. Казалось очевидным, что налет на виллу Лукулла имел какое-то отношение к деловым отношениям тринованта, но что побудило Лукулла к этому решительному шагу и еще более резкой реакции, оставалось загадкой. Все, что он знал наверняка, это то, что он должен вернуть Мейв. Катия сказала, что человек, возглавлявший налетчиков, был легионером, а это означало, что Валерий почти наверняка превосходил его по званию. В этом случае он воспользуется своей властью, чтобы освободить Мейв и других заключенных. Это может потребовать некоторых аргументов, но это должно быть возможно. С другой стороны, экспедиция могла быть частью частного предприятия одного из деловых конкурентов Лукулла или его обманутого партнера, который нанял солдат в качестве громил, чтобы вернуть свои деньги. Когда он прокручивал это в уме, это казалось менее вероятным.

Если бы дело дошло до этого, он бы боролся за нее. Но он не мог сражаться в одиночку.

Шли минуты, и тяжелая тишина насмехалась над ним. Ничего, кроме шелеста деревьев, и они шептались, что его добыча, должно быть, выбрала другую дорогу. Через полчаса лошадь беспокойно дернулась под ним, и он почувствовал ее желание двигаться дальше, но через несколько мгновений скрип неподрессоренной повозки принес ему предупреждение, которого он так ждал. Желание броситься на звук было непреодолимым, но он заставил себя оставаться неподвижным. Только услышав голоса, он подтолкнул кобылу вперед и развернул ее лицом к ним.

Лидер резко остановился при виде неожиданного призрака, преградившего дорогу. Он только что подъехал к переправе с четырьмя всадниками за спиной, а за ними рабы Лукулла безутешно брели среди воловьих повозок. Еще шесть легионеров, которые шли в тылу, осознали угрозу и дважды прошли мимо конвоя, чтобы присоединиться к авангарду, оставив двоих следить за тем, чтобы рабы не сбежали.

Валерий осмотрел телеги в поисках Мейв и был вознагражден каштаново-коричневой вспышкой позади второго фургона. Она склонила голову, и ее частично заслонил всадник перед ним. Он хотел крикнуть, чтобы дать ей понять, что пришел за ней, но понял, что привлечение к ней внимания может поставить ее в большую опасность. Он прикусил губу и стал ждать, позволяя униформе трибуна и его осанке свидетельствовать о его авторитете. До сих пор он игнорировал лидера солдат.

— Ты! — В голосе отразилось недоверие, и сердце Валерия упало, когда он узнал говорившего.

Креспо.

Но все, что он мог сделать, это сыграть роль, которую он создал для себя, и выиграть время. Это противостояние было связано с властью, рангом и естественной склонностью легионера подчиняться приказу. Он придал своим словам оттенок властности. — Центурион Креспо, вы превысили свои полномочия. Освободите заключенных, и я провожу их обратно в Колонию. Любой спор о праве собственности на рабов будет решаться в суде.

Креспо уставился на него в ответ сверкающими глазами-буравчиками. Он вспомнил вонючий ужас пробуждения на лондиниумской куче навоза и унижение, которое он пережил в хижине в силурском городишке. Этот человек был ответственен за оба случая. К сожалению, он также был римским трибуном, а это означало, что Креспо должен был обуздать свою естественную склонность к насильственному возмездию. И все же что-то здесь было не так.

— Ты, кажется, совсем один, красавчик. Интересно, чьи приказы ты выполняешь… есть ли они вообще? — задумчиво сказал он.

Валерий проигнорировал оскорбление. — Мне не нужны приказы, Креспо. Эта форма несет в себе власть губернатора, и за пренебрежение этой властью тебя повесят на кресте.

Креспо толкнул коня вперед и потянулся к ремню на поясе. Правая рука Валерия, зависшая над рукоятью меча, следила за движением. Сицилиец рассмеялся и осторожно достал свиток со своим мандатом.

— Мои приказы, трибун. Центуриону Креспо приказано охранять часть или все имущество Лукулла, августала Колонии, по указанию прокуратора Ката Дециана. Я думаю, вы обнаружите, что это касается и его рабов. Если у вас нет официального заявления, отменяющего мой приказ, я попрошу вас отойти в сторону, а я пойду. — Тонкие губы дрогнули в безрадостной улыбке, а голос упал до шепота. — А мы рассчитаемся в другой раз. Потому что, поверь мне, красавчик, будет расплата.

— Его имущество не включает его дочь. — Валерий сказал это достаточно громко, чтобы люди за спиной Креспо услышали. Если бы он мог посеять зерно сомнения, у него был бы шанс. Стиль руководства Креспо вряд ли сделал его популярным, и, если солдат, следовавших за ним, можно было переубедить… Но Креспо был хищником с инстинктом на любую слабость. Что-то в манере речи Валерия пробудило в нем волка. Он услышал его вой, и улыбка превратилась в ухмылку предвкушения.

— Его дочь. Так вот оно что. Ты проделал весь этот путь не для того, чтобы поймать несколько грязных старых рабов, а, красавчик? Ты пришел за дочерью жреца. Ты полон сюрпризов. Я-то думал, что тебе нравятся только мальчики. Веттий, приведи сюда эту кельтскую сучку.