Герои русского броненосного флота

Из воспоминаний священника Василия Махова: «Приступили к переправе, которая происходила так: медика, четырех труднобольных, мичмана, двух гардемарин и меня со Святыми Дарами – антиминсом, крестом и Евангелием, посадили на адмиральский катер и первыми отправили на берег. Катер долго тянулся по канату, а вблизи берега, будучи подхвачен буруном, стремительно выкинут вместе с нами на берег благополучно. Команду свозили партиями: по шестидесяти человек сажали на баркас, который люди тянули также по канату и, не доплывая до бурунов, останавливались; затем, накидывая под руки веревочную передвижную петлю, подаваемую с берега, каждый поодиночке был таскаем через буруны на берег. Последним переправился с фрегата на берег, при страшно возобновившейся непогоде, вице-адмирал Путятин».

В это время японцы предложили Путятину и Лесовскому отбуксировать «Диану» в бухту Хеда, до которой оставалось еще не менее 18 миль, с помощью джонок. Вице-адмирал дал согласие. Утром 7 января японцы привели к фрегату около сотни джонок и, при установившемся к тому времени почти полном штиле, начали потихоньку тянуть полузатонувший фрегат. Наши помогали им на баркасе и катере. За несколько часов удалось пройти около пяти миль. У русских моряков появилась надежда, что все может еще закончится благополучно, однако внезапно японцы на джонках разом обрубили буксиры и на всех парусах устремились в ближайшую бухту. Офицеры и матросы с «Дианы» были в полном недоумении. Причины для столь неожиданного бегства, как оказалось, были.

Из донесения генерал-адъютанта Путятина: «…Остановить их (японские джонки. – В. Ш.) не представлялось никакой возможности; впрочем, вскоре объяснилась причина их удаления. Настигший нас минут через десять шквал от зюйда развел быстро сильное волнение, и мы, находясь в лодке, с трудом успели уйти под парусом в порт Энаро. Ветром фрегат поворотило обратно и понесло к прежнему месту; вскоре мы его увидели опрокинутым сильным буруном, разбивавшимся над его верхним боком. Заход солнца скрыл от нас дальнейшую участь фрегата, и с рассветом мы не видали уже более следов его. Во время этих происшествий все производилось с должным порядком и подчиненностью, и я должен отдать полную справедливость распорядительности командира и усердию всех офицеров».

Команда «Дианы» добралась до бухты Хеда, где приступила к подготовке к плаванию в Россию. Питались сладким картофелем и рыбой с рисом, пили саке и строили шхуну по чертежу чудом уцелевшего журнала «Морской сборник». К этому времени началась Крымская война и в дальневосточные воды прибыла мощная англо-французская эскадра.

Часть команды на построенной шхуне, названной в честь приютившей их бухты «Хедой», дважды счастливо избегнув встречи с англо-французской эскадрой, благополучно добралась до российских берегов. Еще одна часть команды на попутном голландском бриге «Вильям-Рен» также без приключений достигла Николаевска. Остаток команды пытался доплыть до наших берегов на бриге «Грета». Однако на высоте мыса Елизаветы бриг был встречен британским пароходом «Стикс», и всех бывших на нем российских моряков арестовали как военнопленных. Эта часть команды «Дианы» возвратилась на родину только после Парижского мира.

В позднейшие времена истории крушения «Дианы» было посвящено немало научных исследований, публицистических и художественных книг как у нас, так и в Японии. Российский фрегат, названный именем древнегреческой богини охоты, явился своеобразной отправной точкой в установлении дипломатических отношений между Россией и Японией. Созданная для войны и посланная на войну, «Диана» после своей драматичной гибели от подводного землетрясения стала подлинным символом мира и добрососедства между двумя тихоокеанскими державами.

На страже устья Амура

Вскоре после гибели «Дианы» Путятин совсем случайно в своих вещах обнаружил экземпляр журнала «Морской сборник» за 1849 год с чертежами шхуны «Опыт». Повертев журнал в руках, Путятин позвал Лесовского:

— А не попытаться ли нам, Степан Степаныч, сделать шхуну по этим чертежам!

— А чем черт не шутит! – мотнул головой Лесовский. – Руки у нас есть, головы тоже на месте! Справимся!

В тот же день организовали бригаду корабелов. Руководить ею вызвались прапорщик корпуса флотских штурманов Карандашев и мичман Колокольцев. Общее руководство постройкой шхуны осуществлял Лесовский. С самого начала пришлось обратиться за помощью к японцам. Те обещали полное содействие. Строить судно решено было на берегу моря, в деревушке Хеда. И работа закипела…

Лес для шхуны наши матросы рубили в горах, японцы помогали. Делали они это с охотой, но отнюдь не бескорыстно, стараясь научиться у русских всему, что только можно. Вместе с японцами наши гнали смолу, учили их прясть пеньку, вязать тросы, кроить и шить паруса. Дело спорилось. Через четыре месяца шхуна была уже готова. Первый же пробный выход в море показал, что она отлично управляется и хорошо всходит на волну.

— Вполне приличное судно получилось, Степан Степаныч! – поздравил Лесовского Путятин.