Герои Шипки

— Да. В разведку. Узнаете, нет ли где на перевале турецких постов, побываете в селе Имитли… Как? Дело ваше. Можно под видом чабанов. Можно — выдавая себя за турка, или тайно, ночью. Как лучше, решайте сами. Разведаете, сколько батальонов, какие силы стянули туда турки, как вооружены. Изучите все, что требуется… — Славейков умолк, положил руку на плечо юноши и совсем тихо продолжал: — Может, кого из вас схватят. Однако пусть лучше язык вырвут — не должен говорить, зачем пробрался в лагерь, кто послал. Придумайте что-нибудь: мол, ищем пропавший скот. Только это! И ни слова больше! Понял?

— Да, господин учитель…

Славейков объяснил, что завтра он отправится по очень важному делу в Севлиево. Туда они будут добираться вместе. Потом через Габрово он поедет в Трявну. Спустя три дня они найдут его в Трявне и доложат, что видели, что слышали.

— Будет исполнено, господин учитель, — заверил Стефан.

Славейков крепко пожал руку своему бывшему ученику, отечески похлопал его по спине, улыбнулся, как, бывало, в школе, когда он оставался доволен ответом ученика. И пожелал Стефану «спокойной ночи».

…В Трявну поэт приехал под вечер. Был он с головы до ног белым — всю дорогу шел сильный снег. В Севлиеве и Габрове Славейков встретился со своими старыми и верными друзьями и организовал несколько маленьких чет — отрядов. Они также получили задание пробраться через Балканы на южную сторону, в расположение турецких войск и собрать сведения о противнике.

Но самая радостная весть ждала его дома. Здесь поэт застал Стефана и его друга, вернувшихся с опасного задания. Парни рассказали, что на всем перевале Имитли нет ни души. Он пуст и глух. Человеческая нога не ступала больше месяца по его диким тропам, заваленным глубоким снегом. Даже болгары-горцы, и те сидят в тепле, носа не кажут из домов. Видели на тропах только следы оленей. Да еще по ночам слышали вой волков в глухих ущельях. Недалеко от села Имитли, сразу за перевалом, сосредоточено около двух турецких батальонов с тремя пушками. На некоторых вершинах южных Балкан установлены турецкие посты. Стефан вытащил лист бумаги и подал Славейкову, объяснив, что на нем все подробно записано и нарисовано. Часть сведений друзья собрали у болгар-горцев.

На рассвете кто-то громко постучал в ворота. Славейков, сбросив одеяло, быстро оделся и вышел на веранду.

— Кто там? — спросил он негромко.

— Господин Славейков? — послышалась русская речь.

— Ах, это вы? — удивленно воскликнул поэт, узнав по голосу адъютанта главнокомандующего, всего несколько дней назад сопровождавшего его до главного штаба русских в Бохоте. — Входите же, входите!

На лестнице загромыхали шпоры. Славейков зажег лампу. В комнату вошел красный от мороза, туго затянутый поверх шинели ремнем офицер. Он ловко козырнул, щелкнул каблуками и подал пакет. Славейков тут же при нем вскрыл депешу. Главнокомандующий предлагал ему немедленно ехать в село Топлеш, приютившееся у подножия Имитлийского перевала, и поступить в распоряжение генерала Скобелева.

Славейков с недоумением глянул на офицера. Тот все понял и быстро сказал:

— Генерал Скобелев должен немедленно вести войска через Имитлийский перевал. Поэтому вы ему необходимы сейчас же, срочно. Другая колонна выйдет в тыл туркам слева, через Трявненский перевал. Наши войска, таким образом, охватят кольцом турецкий укрепленный лагерь у села Шейново. Командующий считает, что вы единственный человек, который может помочь Скобелеву успешно провести войска через Имитли. Генерал с нетерпением ждет вас, господин Славейков. Приказ о переходе через Балканы уже подписан. Вы сможете завтра раненько утром отправиться в Топлеш, господин Славейков?

— Если надо, я готов ехать хоть сию минуту! — без колебаний воскликнул поэт. — Только вот хотел бы взять с собой двух молодых болгар, верных парней, патриотов. Они мне очень помогли, пригодятся и теперь.

— Отлично! Итак, господин Славейков, в добрый путь! Надеюсь, скоро увидимся в Одрине или даже где-нибудь возле Царьграда! — На румяном лице русского офицера заиграла веселая, открытая улыбка.

Славейков предложил офицеру переночевать в его доме: хватит места и для него, и для его ординарца — весь дом пустой, семья все еще в Тырнове. Однако гость отказался, сославшись на то, что еще раньше приглашен русскими офицерами, расквартированными в Трявне. Оп крепко стиснул руку поэта. Спустя немного времени хлопнула калитка, послышался топот коней. Потом все стихло.

Славейков вышел в соседнюю комнату и громко позвал:

— Эй, ребята, вставайте!