Герои «СМЕРШ»

Зато с Романом Лысым, сотрудником разведгруппы и активистом «Организации украинских националистов», Пётр поступил обратным образом: узнав, что из командировки во Львов «Романов» (оперативный псевдоним) привёз литературу и листовки подпольного центра ОУН, а в этой печатной продукции были призывы к «самостийности» Украины, Прядко аккуратно вложил эти листовки в служебные документы… Как известно, гитлеровцы запретили рогулям[590] эти «игры в самостийность» ещё в 1941-м, когда объявили незаконным спешно созданное ими «правительство» Украины, перестреляли часть активистов ОУН, а Бандеру[591] возвратили «на нары», где он обретался ещё при «демократической» Польше. Понятно, что сотрудник с националистическими завихрениями в абвергруппе работать не мог, а потому Лысый был уволен и отправлен в Германию, где следы его затерялись…

Впрочем, Пётр даже умудрился сделать «подарок» для всей своей «родной» 102-й абвергруппы. Разумеется, всё было сделано анонимно, и приятным для гитлеровцев назвать этот сюрприз было нельзя.

«В конце 1942 г. абвергруппу возглавил новый начальник капитан Карл Гесс, зарекомендовавший себя как отпетый пьяница и распутник. Ослабление бдительности и дисциплины в группе „Гальченко“ ловко использовал в своих интересах, причём довольно простым способом. В одну из тёмных январских ночей Прядко и привлечённый им для подпольной работы шофёр группы Василий Матвиенко крупными буквами написали на стене здания, в котором размещалась абвергруппа, следующую фразу: „Здесь живут шпионы во главе с Гессом и прочими бандитами. Вам не уйти от заслуженной кары!“

Утром надпись была обнаружена. Немцы решили, что это дело рук местных партизан. Командованию пришлось принимать срочные меры по локализации последствий расконспирации местонахождения армейского разведоргана»[592].

Первым заслуженная кара постигла самого Гесса, отстранённого от должности. Уже подготовленную к заброске в советский тыл агентуру возвратили в лагеря; многим сотрудникам пришлось менять клички, а сама абвергруппа-102 спешно переехала с улицы Седина на Комсомольскую, в дом 58, — для этого Абверу пришлось пожертвовать находившейся там конспиративной квартирой.

Конечно, это были смертельно опасные «игры», но что оставалось делать разведчику, лишившемуся связи, — не сидеть же на информации, подобно Скупому рыцарю на сундуках с золотом? И ведь далеко не всё у него было так благополучно, как может показаться.

Как мы помним, оформляя «липовые» документы для агентов, Прядко допускал в них мелкие неточности и огрехи, на которые неминуемо обратили бы внимание «проверяющие» по ту сторону фронта. Но это же не заводской «отдел кадров» был, где выписали пропуск, отдали — иди, работай. Перед заброской агенты проверялись всесторонне и всячески, так что в конце концов заместитель начальника абвергруппы Пётр Самутин, бывший петлюровский офицер, обратил внимание на небрежную работу «писаря». Прядко был арестован.

Спасло его самообладание и, быть может, то, что контингент обучаемых в разведшколе был невысокого качества — большинство курсантов допускали грамматические ошибки по неграмотности, без всякого злого умысла. К тому же Пётр твёрдо держался той линии, что работа спешная, а почерк на выданных ему черновиках очень неразборчив. В общем, удалось отбрехаться. Также были учтены прежние заслуги «Петра Петренко», дважды возвращавшегося из-за линии фронта с серьёзными материалами. Таких агентов было очень мало, и это подтверждало его надёжность. «Надёжному агенту» строго погрозили пальчиком и… оставили его в абвергруппе-102. Понятно, что с кадрами у немцев было туго.

Что ж, можно сказать, что ему феноменально везло: даже когда он пытался поджечь «родную школу» и это не удалось, пожар быстро потушили, и тогда на него не пало подозрения: гитлеровцы решили, что это досадная случайность.

Но Пётр понимал, что бесконечно ходить по лезвию ножа невозможно. К тому же, не имея связи с «Центром», он за полтора года пребывания в абвергруппе-102 накопил огромный объём ценнейшей информации, которую следовало передать по назначению.

Хотя что-то он пытался делать инициативно — и смертельно рисковал. Когда абвергруппа-102 была вынуждена покинуть Краснодар и уходить с отступающими войсками, Прядко стал действовать по примеру сказочного «Мальчика-с-Пальчик», оставляя по дороге свои следы. Впрочем, делал он это и ранее, когда выезжал в командировки… Разумеется, белыми камушками, как в сказке, ограничиться было нельзя.

«По мере отступления немцев Прядко следовал вместе с абвергруппой-102, а добытые разведданные оставлял для передачи органам контрразведки Красной армии завербованным им лицам из местного населения.

Так, разведданные им были оставлены в августе 1942 года члену ВЛКСМ, жительнице г. Ростова-на-Дону Пивоварчук Варваре, в июне 1943 г. — Любарскому В. И., проживавшему в деревне Малые Куневцы Полтавской области, в августе 1943 г. — жительнице Полтавы Кишенец Л. И.