Герои «СМЕРШ»

Можно понять, что, оставаясь начальником особого отдела Сталинградского фронта, у генерала Ерёменко, старший майор госбезопасности Селивановский руководил и особым отделом Донского фронта. Как и раньше — Юго-Восточного и Сталинградского.

А теперь — касательно заградотрядов и военачальников.

«24 октября 1942 г. Особый отдел НКВД Донского фронта направил в НКВД СССР донесение: “Командующий генерал-лейтенант Рокоссовский приказал заградительные отряды 66-й армии продвинуть вплотную к боевым порядкам наступающей пехоты”.

Отдавая такой приказ, К.К. Рокоссовский отмечал, что пехота, несмотря на приказы, не поднимается в атаку. Поэтому он поставил перед заградительными отрядами задачу заставить пехоту наступать.

В этот же день Д.П. Берия направил записку И.В. Сталину, в которой просил срочно отменить приказ К. К. Рокоссовского, поскольку “при огневой насыщенности позиций противника и необходимости ходить по боевым порядкам, поднимая под огнём пехоту, заградительные отряды в один-два дня перестанут существовать”»^{355}.

Маршал Рокоссовский известен в нашей армии как полководец, заботившийся о солдатах. Про то, что говорится о наркоме Берии, мы вспоминать не будем. Оставляем этот документ без комментариев — однако не нужно забывать, что обстановка была жуткая, на карте стояла не только судьба города, но и всей страны…

А вот что говорил о заградительных отрядах генерал Се-л ивановский:

«Известный сталинский приказ, в обиходе называвшийся “Ни шагу назад!”, оказал огромное влияние на ход военных действий, поэтому ваш интерес к нему вполне оправдан.

Лично я испытываю к нему двойственное отношение.

С одной стороны, он как бы подставил под удар военных контрразведчиков, потому что именно особисты полностью возглавили деятельность заградительных отрядов, направленных в тыл действующих армий и боровшихся против паникёров, дезертиров, изменников и вражеских шпионов. Особый отдел поэтому приобрел как бы карательные функции, вследствие чего многие бойцы, не знавшие сущности работы военной контрразведки, стали побаиваться особых отделов, считать их сугубо репрессивными органами. Другими словами, с выходом приказа № 227 отношение к нам в войсках сильно изменилось.

С другой стороны, полностью признавая довольно жестокий характер сущности этого приказа, нельзя не отметить, что он сыграл серьёзнейшую стабилизирующую роль в нормализации боевой обстановки на нашем фронте. Практически полностью прекратились случаи массового бегства солдат в тыл с передовой. Трудно не согласиться с тем, что в тяжелейших условиях Сталинградской битвы это было крайне важно»^{356}.

…О грандиозной битве на Волге, о мужестве и героизме советских воинов — в том числе и военных чекистов — написано немало. Но всё же и мы вспомним несколько боевых эпизодов.

«Оперуполномоченный по 201-му танковому батальону младший политрук А.Я. Расторгуев 14 октября 1942 г., когда противник прорвал передний край обороны в районе тракторного завода, уничтожил немецкий танк бутылкой с горючей жидкостью. В тот же день другой оперуполномоченный особого отдела бригады лейтенант госбезопасности А. В. Данилюк в момент атаки немцев остановил беспорядочно отходивших бойцов и добился того, чтобы они вновь заняли оборону.

18 октября 1942 г. совершил подвиг оперуполномоченный особого отдела НКВД 308-й стрелковой дивизии 1-й гвардейской армии И. А. Ткаченко. В ходе боя он из автомата и гранатами уничтожил нескольких гитлеровцев. Позднее, когда путь наступающим подразделениям преградил огонь дзота противника, он во главе группы бойцов подполз к огневой точке и забросал её гранатами. В ходе боя Ткаченко был смертельно ранен. За проявленное мужество и героизм он был представлен к награждению орденом Ленина посмертно.

При этом часто подвиги военных контрразведчиков оставались незамеченными и неоценёнными в должной степени. Как правило, чекистов награждали за подвиги на поле боя, а не за оперативные результаты. Неслучайно в основном инициаторами поощрения были представители военного командования»^{357}.

Военные контрразведчики изначально делали всё возможное для того, чтобы обеспечить прочную оборону города, а затем — скрыть подготовку к переходу советских войск в наступление.

«О том, что поставленная Ставкой ГКО задача армейскими чекистами, действовавшими в тесном взаимодействии с командованием, была успешно выполнена, свидетельствует тот факт, что начавшееся 19 ноября контрнаступление наших войск явилось полной неожиданностью для противника.

Ни Абвер, ни разведывательный отдел штаба сухопутных войск не смогли получить данные о готовящемся контрнаступлении»^{358}.

Кстати, не сумев раздобыть такие данные, германские спецслужбы тем самым очень красиво «подставили» своего фюрера. 17 ноября, когда до начала советского контрнаступления оставалось лишь чуть более суток, всем находившимся в Сталинграде командирам — до командиров полков включительно — сообщался следующий приказ «Адольфа Алоисовича»: