Герой смутного времени. Книга вторая. Рождение империи

Уже зимой вернулось посольство из Китая, после месячного ожидания в Пекине оно встретилось с императором Поднебесной Чжу Юцзянь из династии Мин. Он благожелательно отнесся к нашему предложению о торговле и сотрудничеству, но попросил помощи в войне с Маньчжурией, вторгшейся в империю и занявшую добрую треть ее северной территории. В этой войне имперские войска терпели поражения, отступали в глубь страны, положение самого императора становилось все более шатким, с волнениями и смутой в провинциях. За помощь в выдворении из страны завоевателя Чжу Юцзянь обещал самые лучшие условия в наших взаимных отношениях, льготы в торговле, предоставление лучших ученых и мастеров для наших учебных заведений и мастерских, открытие новых для нас производств - шелка и фарфора, поставке сырья для них. Император подписал меморандум о принятых обязательствах и отправил с посольством, выпрашивая только скорейшее наступление нашего войска в Маньчжурию.

По-видимому, положение у Империи критическое, коль ее правитель готов передать нам хранимый веками секрет знаменитого китайского фарфора. Кроме предложенных преференций в пользу решения о вступлении в войну против маньчжурской династии Цин послужила закоснелость и варварство последней, уничтожившей лучшие достижения великого народа. После завоевания Китая она оборвала все связи с внешним миром, страна потонула в крови террора, любое несогласие или инакомыслие подавлялось с многочисленными жертвами покоренного народа. Да и у России с этой династией хватило проблем, Цины считали Приамурье своей исконной территорией, нередко здесь вспыхивали пограничные конфликты и войны, а нападения на нашу сторону стали практически постоянными, особенно поощряемых властью хунхузов. Считаю, что нельзя допустить кровавой победы маньчжуров, на срочно созванном совете Государственной думы после отчета Грамотина о посольстве в Китай обсудил наше вступление в войну.

Выслушал мнения своих соратников, их доводы в пользу и против подобного решения. Хворостинин высказался за немедленную отправку войска в Маньчжурию:

- Нам надо занять все Приамурье, не дать маньчжурам разбойничать на нашей стороне. Сейчас, пока они не взяли весь Китай и заняты войной с Империей, можно малым войском отбить нужные земли и укрепиться здесь. После будет гораздо трудней, понадобится во много больше сил.

Иное мнение выразил осторожный Селиванов, министр финансов и доходов:

- Война в горах может затянуться надолго, потерь от вражеских вылазок будет немало. А выгоды с этих скудных краев может и не стать, только разве что перейти на другую сторону, в равнину. Но это уже с Китаем решать, их земли.

Были и другие толкования будущих наших действий, подвел их итог своим решением:

- В войну мы вступим, отправим войско в Маньчжурию. Но оставаться там не будем, поможем Китаю справиться с нашествием кочевников, а уж дальше пусть она сама решат как поступить с опасным краем. Мы же займем только долину Амура по обе стороны и укрепим ее, идти в горы нет нужды, разве что в верхней его части, от Шилки.

После оговорили основные условия нашего наступления - численность войска, маршрут движения, контрольные сроки, определились с командующими армией и корпусов, общее руководство операцией возложили на Артемия Шеина. Поручили Генеральному штабу в двухнедельный срок представить детальный план выдвижения войска в Маньчжурию и перехода через горы Большого Хингана. Одновременно командующим надлежит сформировать войсковую группировку, подготовить ее к горным условиям предстоящих боевых действий, принять необходимое снаряжение и припасы и выйти в поход в течение месяца. Состав экспедиционной армии, отправляемой сейчас, определили в 70-тысяч бойцов, но по предложению Генерального штаба решили формировать и готовить вторую армию из полков с запада страны и резервистов численностью не менее 50-тысяч человек.

Она пойдет в Китай весной, через два месяца после первой, по другому маршруту - во Внешнюю Монголию через пустыню Гоби, обойдет противника с запада. Обе армии должны взять неприятеля в клещи, по возможности окружить и уничтожить если не все, то большую часть его войска. По сведениям, полученным от китайского руководства, в маньчжурской армии насчитывается около 300-тысяч человек, половину их них составляют монголы, потомки великого Чингис-хана. Правда, от былой славы не осталось и следа, орда распалась на племена и роды со своими ханами и беями, теперь под пятой маньчжурского хана Нурхаци из династии Цин, воюют под его флагом. Вооружение армии неприятеля архаичное, те же луки и пики, но не следует пренебрегать его силой, успешно бьет лучше вооруженное и многочисленное войско ханьцев - основного народа Китая.