Герои Сталинградской битвы

Но Саша сдюжил, не сломался от тяжкого труда, нужды и обид, не озлобился. Его спасал окрепший характер, сложившийся сызмальства — унаследованное от отца трудолюбие и привычка любую работу доводить до конца. Но была у него еще и заветная цель, к которой он стремился несмотря ни на что — учиться! За годы нескончаемого труда и хозяйских забот он не забывал о школе, о книгах, его страждущая душа тянулась к знаниям. Отцу удалось, кроме начальной школы, окончить в 1920 году еще два класса высшего начального училища. Однако достать интересную, а главное — полезную литературу в те годы в отдаленном селе было непросто. Гражданская война, несколько раз жестоко пройдясь по Оренбуржью, оставила после себя разруху. Но все, что попадало ему в руки, Александр читал запоем. Больше всего он любил книги по истории России, а еще — о сражениях и полководцах. С тех лет его кумиром стал Александр Васильевич Суворов. А шить сапоги отец все же научился! Я помню, как он, при подходящем случае, говорил, что может хоть сейчас сшить отличные сапоги.

В юности, общаясь со сверстниками, мы не стремимся, да и не в состоянии, предугадать, кто из них на что способен. В десяти километрах от Шарлыка есть татарское село Мустафино. Вместе с друзьями отец не раз бывал в нем. Они участвовали в скачках вместе с местными мальчишками в дни праздников. Александр был заводилой среди шарлычан, а в Мустафине лидером у подростков был Муса Залилов, который в истории нашей страны больше известен как Муса Джалиль.

Пройдут годы, и эти двое парней прославят на весь мир свою малую родину. Но если моего отца судьба уберегла во всех выпавших на его долю испытаниях и войнах, то Муса стал олицетворением человеческой стойкости перед лицом неминуемой гибели. Он был писателем, а во время войны политработником. Летом 1942 года, будучи тяжело раненным, при выходе его части из окружения попал в плен, где вступил в созданный немцами татарский легион «Идель-Урал» с целью продолжить борьбу с фашизмом. Ему удалось установить связь с подпольем, но он был арестован гестапо и брошен в берлинскую тюрьму «Моабит». В августе 1944 года его казнили. В 1957 году ему было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза, а за стихи, написанные им в фашистских застенках, опубликованные под названием «Моабитская тетрадь», Муса Джалиль стал лауреатом Ленинской премии.

В середине 20-х годов жизнь в Шарлыке начала постепенно налаживаться. Александр стал настоящей опорой семьи. В минуты отчаяния или сомнений он вспоминал своего отца, который учил его не только крестьянскому труду, но и быть уверенным в себе, не бояться любой работы. Вспоминая поступки и жизненные принципы своих родителей, я пришел к пониманию того, что их готовность к помощи не только родным, но порой малознакомым людям, приверженность моральным ценностям и семейным традициям, способность терпеливо переносить тяготы и невзгоды, скромность и бескорыстие, любовь к родным местам достались им в наследство от старших поколений, научивших их этим, казалось бы, простым, но требующим больших душевных сил и щедрости правилам бытия.

И, наконец, настал памятный для Александра осенний день 1927 года, когда он прибыл в Оренбург и предстал перед призывной комиссией. Из воспоминаний отца: «Я нарочно выпячивал перед врачами грудь, напрягал мускулы, старался ступать тяжело и вразвалку: вот, мол, какая силенка, — полы подо мной дрожат!.. Врачи в один голос сказали: годен.

Как-то очень быстро все это произошло: я не успел сказать о своем желании служить в кавалерии, а уже был зачислен в караульную роту. Просить о другом назначении мне показалось неудобным…. С этого дня и началась моя настоящая биография, а все предшествующее было только подготовкой к самостоятельной жизни».

Впервые Родимцев ехал по железной дороге — в Саратов. Когда поезд въехал на мост через Волгу, Саша, полагавший, что шире и краше его родного Салмыша нет реки, с восторгом смотрел на покрытую утренним туманом безбрежную, как ему казалось, реку. Не мог тогда парень из дальнего уральского села знать, что Волга станет главной рекой в его жизни. А пока ему открывался мир, в котором предстояло пройти долгий и очень тяжелый — свой путь.

* * *

О первых годах своей армейской службы отец в воспоминаниях писал: «В армии передо мной раскрылись возможности учебы. Я с жадностью набросился на книги, отдавая им каждую свободную минуту, пристрастился к газетам, увлекся географией и авиацией, стал мечтать о парашютном спорте… Два года действительной службы в армии стали для меня доподлинным и разносторонним курсом житейского университета… В армии я вступил в комсомол… Эти два года не прошли для меня даром: я нашел свое призвание, свой путь в жизни. Теперь я не мыслил себя вне рядов Красной Армии, с которой сроднился навсегда».