Герои столицы

— На кухню вчера, оказывается, завезли икру. Чёрную, красную, заморскую баклажанную. Если хочешь — сходи, возьми.

— О, это я всегда готов, — я с хрустом прикончил тост и, вскочив на лапы, побежал к двери.

Икру я обожал. Это был, наверное, единственный морепродукт, который я любил. Ну, может быть, ещё морская капуста… Просто рыбу я ненавидел лютой ненавистью, но вот ещё не родившихся рыбёшек я ел с удовольствием, если вы понимаете, о чём я, хе-хе.

И когда я, весело шагая по дорогим красным коврам, которыми были устланы коридоры дворца, вошёл в свою комнату с блюдцем полным аппетитной красной икры, я оторопело остановился, увидев, что делает моя нежная сестричка. Лола задорно уплетала за обе щёки мои тосты, положив на них ломтики бекона. Ароматные мясные кусочки и хрустящий жареный хлеб просто таяли в её рту, даже крошек не оставалось!

— Так, — сказал я, нахмурившись. — И что это мы делаем? Ай-яй-яй, а ведь ты казалась такой милой…

— Ты что, братик? — удивилась Лола, подняв на меня глаза. — Тостов для родной сестрички пожалел?

— Но ведь ты съела всё!

— Да брось! Открой ящичек в своём столике, там будет сюрприз.

Заинтригованный, я со стуком поставил блюдце с икрой на поднос и, подойдя к своему рабочему столу, потянул один из ящичков тумбочки, что стояла рядом. Там, к своему удивлению, я увидел тарелочку с десятком замечательных тостов, которые выделялись своим белоснежным цветом, даже корочка. А ещё там лежала круглая серебряная коробочка с высеченным силуэтом орла, расправившего крылья. В таких коробочках хранились леденцы, а силуэт орла указывал на страну, из которой они прибыли.

— Лолочка, — произнёс я, растрогавшись, — это что, орлиный хлеб и леденцы из Иглихона?

— Они самые, — кивнула сестричка. — Для тебя всё самое лучшее, Ленни!

Иглихонская Империя была островной страной орлов, с которой мы граничили на дальнем западе. Орлы славились своим сливовым вином будосю, хлебом и леденцами. Если, конечно, опустить лучших в Фурроне магов и высокие технологии. Белый хлеб, который я увидел в своём ящичке, относился к особому сорту лавираци, о котором ходили легенды по всему Фуррону. Конечно же, такой хлеб стоил очень дорого и не каждый богач мог себе его позволить каждый день. А леденцы, которые хранились в таких знаменитых круглых коробочках с силуэтом орла, обладали слабой, но всё же магической силой. Эти леденцы могли поправить здоровье, избавить от бессонницы или наоборот, подарить бодрость. Это уже не говоря об их замечательном вкусе.

— Ну как, доволен? — спросила львица, когда я присел на кровать рядом с ней. На столик я поставил тарелочку с хлебом лавираци и коробочку с леденцами.

— Конечно, Лолочка, — я обнял сестру и поцеловал её. — Но откуда?

— Ха-ха, мы же императоры, забыл что ли?

— Ах да, да, конечно, — закивал я, принявшись намазывать мёд на белый тост. — Вот сюрприз так сюрприз!

— Я старалась, братик!

Некоторое время мы молча ели наш завтрак. Я жадно съел гречку с тушёнкой, щедро запивая её молоком и морсом, а затем принялся за тосты лавирас. Я мазал их мёдом и икрой, клал ломтики бекона. Лола рядом со мной тоже аппетитно жевала. Икра, мёд, мясо, молоко и морс — что может быть лучше?

— Слушай, Ленноз, — сказала мне Лола, сделав большой глоток морса. — Нужно всё-таки брать этого Розаля.

— Нужно, — ответил я, с удовольствием откусив тост с икрой. — Но как это сделать? Он прячется Небесный Прайд знает где. Полиция пока не может его найти, хотя брошены все силы.

— Есть у меня кой-какая мысля, — Лола смахнула с губ крошки и серьёзно на меня посмотрела. — Ты же помнишь нашего друга Влю, кронпринца Люпуссии?

— Конечно. Этого волчару поди забудь.

— Ну вот. Какой сейчас месяц?

— Серпень, — непонимающе ответил я. — Восьмой месяц. А что?

Стоит сказать, что в нашем году было двенадцать месяцев. В каждом месяце было по сорок дней, за исключением последнего — студеня, в котором был сорок один. Таким образом, в нашем году был четыреста восемьдесят один день.

— Ну, ты помнишь, что Влю нам говорил про традиции своего народа? — настойчиво продолжала Лола. — В полнолуние восьмого месяца все волки ночью идут на кладбища чтить память своих предков. Ты знаешь, восьмёрка у них — священное число.

— А-а-а, — протянул я, начав понимать, куда клонит Лола. — Полнолуние будет сегодня. Розаль ведь тоже волк, хоть и ассимилированный. Но свои традиции знать должен.

— Да, и он тоже пойдёт на кладбище поминать своих родителей, — сказала сестра. — Особенно мать. Там-то мы его и схватим.

— Ха, а ловко ты это придумала. Я сначала не понял даже. Молодец, — улыбнулся я. Не думал, что скажу это, но теперь я гордился своей сестрой. — Ты голова! Значит, схватить его на кладбище. А он точно туда пойдёт? Он же знает, что его ищет вся полиция Леограда.

— Ну, тут уж я бессильна, — развела лапами Лола. — Я не могу предугадать действия бандита. Все фишки на это, конечно, ставить нельзя, но попытаться, думаю, стоит. Тем более что он, похоже, очень любит свою мать.