Герои столицы

Наверное, что-то такое чувствовала сейчас и Лола. Она ведь вместе с гвардейцами направилась в дом Розаля, где, наверное, он и прятался. А я ещё отговаривал её, приказывал вернуться домой. Если бы ей удалось убить эту мразь тогда, то все эти львы и львицы были бы живы, никто бы этой ночью не умер! Я не знаю, как Розалю удалось нейтрализовать гвардейцев, но понимаю, что они здесь виноваты меньше всех. Именно мы с Лолой причастны к этим смертям, наверное, не меньше, чем сам Вомус Розаль. О, Небесный Прайд, это же позорная отметина на всю жизнь!

Тут я посмотрел на тело мёртвого львёнка, в кармане которого были найдены часы, улика, давшая нам эти подсказки. Сейчас же у меня перед глазами замаячил образ другого убитого львёнка, маленького Лина, чья шерсть потемнела, а зубы выпали. Ужас! И с этим львёнком мерзкий пёс, наверное, хотел сделать то же самое, но почему-то у него это не вышло, и он просто его убил. Как же часы оказались у него в кармане? Наверное, он их стащил, а потом попытался убежать. По-моему, так.

С трудом придя в себя, я неуклюже двинулся по этой маленькой неширокой улочке следом за полицейскими и сестрой, шагая прямо по проезжей части. Улицу перекрыли от машин и местных скутеров и мопедов, чтобы никто не помешал работе. Мы проходили между рядов убогих бедных бараков, ступая по пыльному разбитому асфальту. Следом за нами двинулась шумящая толпа, которая, по-видимому, боялась упустить нас с Лолой из виду. Полицейские, держащие оцепление, были оттиснуты назад под напором толпы, но они продолжали удерживать фурров, чтобы они ненароком не затоптали место преступления. Заметив это, я повернулся к ним и издал особый рёв, которым оповестил их, что у нас всё под контролем.

Из окон бараков и контейнеров вокруг стали выглядывать местные жильцы — львицы, львы, детёныши. Многие показывали на нас пальцем, что-то кричали, что я не мог разобрать. Кто-то плакал, как и звери около оцепления. Оглядываясь на них, я давал им знаки, что волноваться не стоит, что я со всем разберусь. И мне самому, признаться, было страшно в этот момент. Страшно от того, что я не смогу выполнить свои обещания.

— Вот, ваше высочество, — сказал немолодой волк, когда мы подошли к маленькому коттеджу под номером один, который стоял в самом начале улицы. — Это дом Вомуса Розаля.

— Домик неплохой, — сказала Лола, придирчиво оглядев коттедж, — но райончик так себе. У него, кстати, окно разбито, вы заметили? Когда мы с гвардией были здесь вчера, оно ещё было целым.

— Оно разбилось в эту ночь, — задумчиво произнёс я. Тут я вдруг вспомнил того львёнка, в кармане которого были найдены часы. — Наверное, тот мальчик его разбил, пытаясь сбежать. Войдём внутрь, коллежский асессор?

— Конечно, ваше высочество, — пожилой чиновник полиции потянул дверь на себя, и та без скрипа отворилась. — Самое интересное там. Останьтесь снаружи!

Последние слова сыщика были адресованы полицейским, которые нас сопровождали. Внутри коттеджа преступника и впрямь оказалось множество интересных вещей. Прежде всего, меня привлёк приятный сладковатый запах, напоминающий аромат дорогих духов. Этот запах исходил от низенького столика на тонких ножках, оказавшегося в гостиной. На нём стояли золотой котелок для зелий, электронные весы, раскрытая книга зельеварения, а также пустые бутылочки и мешочки из-под ингредиентов. Одна бутылочка, как я заметил, была пуста не полностью — там находилось примерно пять миллилитров какой-то прозрачной жидкости. Наверное, слёзы фарга, о которых нам говорили эксперты в центре и схваченный Повар. А в самом котелке, как я увидел, спокойно голубело какое-то зелье, что и источало этот аромат.

— Вот, смотрите, — волк обвёл взглядом комнату. — Это зельеварческие принадлежности. Очевидно, Розаль пытался приготовить зелье.

— Само собой, пытался, — сказала Лола. — Я видела этот же самый инвентарь, когда была здесь.

— Целебный эликсир, — сказал я. — Чтобы вылечить себя от рака, передавшегося ему от матери. Похоже, именно он и находится в этом котелке, только без жизненных сил. Теперь я понимаю, почему он так отчаянно пытается совершить преступление.

— Да уж, умирать никому не хочется, — хмыкнула Лола. — Даже такому говнюку как он. Видать, с эликсиром из первого львёнка, Лина, у него ничего не вышло. Значит, он за другого принялся.

— А этого другого он, похоже, хотел накормить, — сказал я, войдя на кухню. На столе и на полу осталось много сора от еды. И осколки разбитого оконного стекла. — Накормить и высосать жизненные силы. Как извращённо.

Лола почему-то заинтересованно посмотрела на большой платяной шкаф. Она подошла к нему, раскрыла дверцы, просунула внутрь морду. Ступила на пол шкафа и глубоко зарылась в кучу одежды, будто бы что-то там выискивала. Я в недоумении на неё глядел. Что на неё нашло?

— Чи! — донёсся из шкафа её недовольный голос. — Чи! Какая же я идиотка!

Царевна вылезла из шкафа. На её морде виднелась досада, злоба и горесть. Причём, злилась она, похоже, на саму себя.

— Что такое? — спросил я.