Герой того еще времени

А доченька в Москве училась —
И па-де-де, и фуэте…
А в школе танцев все так мило:
Бордо, шампань и канапе.

Принцесса, взрослою девицей,

Семнадцати уже годков,
Такой, что нету просто слов,
Чтоб описать свеченье кожи,

Фарфоровый отметить стан.

Ну, в общем, я не вышел рожей…
Для вдохновения – стакан
Залить в себя, тогда, быть может,

Найду я нужные слова,

Но красоту таку негоже
Нам обсуждать… И так молва
О ней сложила в Коктебелях
Легенды, ах, читатель мой.

Пока группешник песни пели,

Все любовались только той,
Что танцевала, как богиня.
То был не танец, а полет.
И на кого свой взгляд поднимет,
Тому предъявит этот счет.

И каждый оплатить готов был,

Как на смотринах во дворце,
А Горик в такт тихонько топал,
Забыв улыбку на лице.

И спев последнее «е-е»,

Ансамбль замолк, готовясь снова
Запеть, как двое на траве
Укрылись небом, словно кровом.

И выстрел-взгляд, как солнца блики,

Направлен в Горика, а он
Зачем-то кем-то был окликнут:
– Давай сыграем роллингстон!

И «Satisfaction»[2]

от душиЗапел по-джаггеровски Горик,
А для принцессы свет туши.
Ах, Горик, горе, горе, горе.

И не заладился роман

В зеленых кущах Коктебеля.
И словно сладкий яд-обман,
Ее чудесный тонкий стан
Не стал для Горика тем зельем.

И он играл, и с кем-то ноги

Привычно в море обмывал.
Не будь, читатель, очень строгим,
Таких историй ты не знал.

А было то в далеко время —

Мы строили социализм,
Любили рок и ногу в стремя.
Ну, потерпи чуточек, плиз.

В столицу в сентябре вернувшись

И к будням в плен, мы, как всегда —
Работа, дождь, метро и лужи,
И прочая е-ерунда.

Принцесса? Да, наверное, Горик

О ней не думал, и всерьез,
Не вспоминал он и о море.
Ответ, я думаю, так прост,

Что долго объяснять не буду,

Как строем девушки прошли,
Которых было так нетрудно
Гитарой, песней соблазнить.

И вот однажды через месяц

Раздался поутру звонок:
– Привет, мы отдыхали вместе
Принцесса – я…
– Мой Бог…

– Я не могу тебе звонить,

В моей стране так неприлично
Смотреть и просто говорить
Для девушки… Так нетактично.

– Принцесса, что вы? Я так рад.

Чем я обязан, и не знаю,
Хотите песню «Летний сад»
Я сочиню… и вам сыграю.

Понятно дело, каждый день

С принцессами он не гусарил
И чувствовал себя, как пень,
А был неглупый в целом парень.

Прощебетав еще о чем-то,

Она сказала наконец:
– У нас урок и там-то, там-то
Я буду ждать вас…

«Все, конец», —

Подумал Горик, что на хвост
Мгновенно сядет КГБ.
Да наплевать, ведь помню море,
Нам по колено, и не бэ[3].

Ты сам хотел погорячей,

Ты пел, скажи мне, «Light me fi re»[4]?
Шагай по жизни, guy[5], смелей.
Держи удачу крепче, парень.

И может, сдохнет КГБ,

Пока с принцессою гуляешь.
Но А и Б сидели на трубе,
И ты на каторгу шагаешь.

Пойдет ли милая тогда

В Сибирь, как жены декабристов?
И приговор тра-та-та-та…
И все-таки побриться.

Вам, Горик, надо… На свиданье.

Не каждый день вас приглашают
Принцессы… Что ж, пора.
Престиж страны на карте,
И ты – король азарта.