Читаем Герои, творцы и хранители японской старины полностью

Буйный брат Аматэрасу по имени Сусаноо оскорбил свою сестру, совершив полный набор "небесных преступлений", и она от обиды спряталась в пещеру в мире настала тьма. Собравшиеся у входа в пещеру боги изготовили бронзовое зеркало, а богиня Амэ-но Удзумэ, впав в транс, оголила грудь и предалась неистовой шаманской пляске. Боги дружно засмеялись, а Аматэрасу, привлеченная взрывом ритуального смеха (который в архаических культурах символизировал жизнь), подала из пещеры голос: "Я спряталась в пещере и думала, что Равнину Высокого Неба сокроет тьма. Так отчего же Амэ-но Удзумэ поет и пляшет, а все боги хохочут?" Тогда Амэ-но Удзумэ ответила: "Мы веселимся и танцуем, потому что есть божество могущественнее тебя". С этими словами ко входу в пещеру поднесли зеркало. Привлеченная его блеском, Аматэрасу выглянула наружу, и ее вытащили из пещеры. Так посредством магических ухищрений богам удалось возвратить миру свет, но Сусаноо, чуть было не вызвавшего катастрофу, изгнали с высоких небес на землю.

На земле Сусаноо повстречал старика со старухой, которые горько плакали. На вопрос бога о причинах их несчастья они отвечали, что каждый год к ним является огромный и ужасный дракон о восьми головах и восьми хвостах. На теле его растут деревья, а брюхо измазано кровью. Дракон уже сожрал семь их дочерей, и вот настало время для последней. Взяв со стариков обещание отдать дочь ему в жены, Сусаноо превратил ее в свой гребень, а старику и старухе велел приготовить восемь бочек вина. Когда появился дракон, Сусаноо услужливо выкатил перед ним бочки. Дракон опился вина, головы отяжелели, и тогда Сусаноо своим мечом разрубил его на куски, так что воды ближайшей реки окрасились кровью. Разделываясь с одним из хвостов чудовища, Сусаноо сломал свое оружие. Желая узнать обо что, избавитель обломком лезвия достал из хвоста волшебный меч, который и получил имя "Кусанаги" - "Срезающий Траву". Впоследствии наряду с магатама (пластина, обычно каменная, выполненная в форме запятой) и бронзовым зеркалом этот меч стал считаться символом царской власти. Сыну Ямато Такэру - Тюаю, правившему в 192-200 гг., один из подданных преподнес священное дерево сакаки, на верхних ветвях которого он подвесил магатама ("каменья Ясака"), на средних - зеркало, на нижних - меч. Преподнося эти символы власти в знак своей покорности, он произнес "Я, недостойный, преподношу тебе каменья Ясака, чтобы твое управление Поднебесной походило на мягкие их изгибы. Пусть горные реки и морские равнины незамутнены будут, словно бронзовое зеркало, а мечом этим да успокоишь ты Поднебесную".

Несмотря на дурные предчувствия, Ямато Такэру был исполнен решимости осуществить возложенную на него миссию по покорению "варваров". И хотя в земле Овари он воспылал желанием взять в жены Миядзу-химэ (всего же у него, по вольным обычаям того времени, было шесть жен и наложниц), чувство долга взяло верх, и он решил жениться на обратном пути.

Поход на восток оказался много труднее западного. На этот раз обманутым оказался сам Ямато Такэру. Управитель земли Сагаму заманил его в поле и поджег траву. Пламя приближалось к герою, но он избежал опасности вполне сказочным образом: из сумы вынул волшебное огниво, высек искру и направил огонь от себя, чтобы подавить встречное пламя. Затем Ямато Такэру вырезал весь род управителя и отправился дальше. В честь его подвига место то назвали Якидзу - Огненная Земля. (Во времена походов Ямато Такэру появилось немало топонимов, которые давали возможность потомкам восстановить перипетии странствований царевича.)

Ямато Такэру расправлялся со своими соперниками безжалостно. Люди в эпическом повествовании еще не делятся на "хороших" и "дурных". Принадлежность к лагерю "своих" или "чужих" избавляет их от необходимости оценивать свои поступки этически.

Во время восточного похода Ямато Такэру потерял одну из своих жен. Путь царевича лежал по морю. Японцы были плохими мореплавателями, и, когда разыгрался страшный шторм, стало ясно, что без приношений местному богу не обойтись. Супруга Ямато Такэру, полная сознания высшего предназначения миссии мужа, принесла себя в жертву, бросившись в волны со словами: "Ты должен завершить свои дела и доложить о них".

Ямато Такэру и не думает останавливать ее. Фанатическая одержимость идеей - покорить непокорных - движет им. Личность подчинена этой идее, ибо только она оправдывает жизнь богатыря. Сверхзадача героя делает его образ предельно примитивным. Именно в силу ограниченности личность героя воспринимается как цельная. Настолько цельная, что увидеть движения ее души бывает не так просто. Но, потеряв жену, Ямато Такэру свою горечь все-таки высказывает. Взобравшись на холм, он трижды прокричал: "О моя жена!"

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное