Герои умирают

Мэтью Вудринг СТОВЕР ГЕРОИ УМИРАЮТ

Чарльзу, лучшему другу Кейна, и Робину, без которого ничего не было бы

Эта книга появилась благодаря помощи очень многих людей, бывших рядом со мною долгие годы. Я перечислю лучших из них:

Чарльз Л. Райт, без которого не было бы Кейна

Робин Филдер, который заставил меня написать эту книгу и оказывал мне эмоциональную и финансовую поддержку

(все вышеперечисленные, а также Пол Кролл, Х. Джин Мак-фадден, Эрик Коулмен, Кен Брикет и Перри Глассер прочли по меньшей мере по одному черновику книги, высказали свое мнение и дали массу неоценимых советов);

Клане А. Черч, который консультировал меня по техническим. вопросам и терпеливо сносил мои жалобы; мой агент, Говард Морхейм, которого я благодарю за неиссякаемый энтузиазм; мой неутомимый издатель Эми Стаут, которая заставляла меня переделывать все снова и снова до тех пор, пока результат не приблизился к идеалу.

Кроме того, я благодарю мою мать, Барбару Стовер, за ее вечную доброту ко мне.

Спасибо вам, всем и каждому.

Пролог

1

Я кладу руку на косяк двери, и в этот миг внутри меня тренькает звоночек — предупреждение, что все обернется крахом.

Я делаю глубокий вдох и вхожу.

Спальня принца-регента Тоа-Фелатона на первый взгляд кажется не столь изысканной, особенно если знаешь, что спящий в кровати тип правит второй по величине империей в Поднебесье. Сама кровать площадью более полуакра могла бы приютить на своем уютном ложе восьмерых здоровяков. Блестящие медные лампы венчают четыре столба из розового терриля, сплошь украшенные резьбой, каждый толщиной с мое бедро. Желтые языки пламени, длинные, словно копья, чуть колеблются от сквозняка. Я бесшумно закрываю за собой дверь, и ее парчовая обивка сливается со стеной.

Я пробираюсь по ковру из шелковых подушек, сквозь переливающееся цветное облако, доходящее мне до колен. Слева поблескивает нечто красно-золотое, и сердце падает — но это всего лишь моя собственная ливрея отражается в серебряном зеркале над комодом из лакированного липканского дерева крим. В зеркале я вижу свое лицо, преображенное заклятием: гладкие круглые щеки, русые волосы, пушок на щеках, Я мимоходом подмигиваю своему отражению и улыбаюсь внезапно пересохшими губами, потом тихо вздыхаю и иду дальше.

Принц-регент возлежит на подушках, каждая больше моей собственной кровати. Он безмятежно похрапывает, и при выдохе его седые усы приподнимаются над губой. На богатырской груди покоится раскрытая книжка — один из романов Кимлартена о Корише. Я невольно улыбаюсь: кто бы мог заподозрить Льва Проритуна в сентиментальности! А он читает сказки для простодушных — спасается таким образом от суровой действительности.

Я бесшумно ставлю золотой поднос на столик у кровати. Принц-регент ворочается, устраиваясь поудобнее, — кровь стынет в моих жилах. От подушек поднимается запах лаванды. У меня дрожат пальцы. Разметавшаяся во сне шевелюра окружает его лицо стальным ореолом. Высокий благородный лоб, горящие глаза, волевой подбородок; его очертания не может скрыть даже густая борода — воистину облик великого короля. Его лучшее изваяние — то, что стоит в Божьем Суде, у проритунского Фонтана — будет великолепным надгробием.

Он широко распахивает глаза — слишком опытный для того, чтобы зажимать жертве рот рукой, я стискиваю его горло. Принц-регент способен издать только сдавленный писк. Я упреждаю дальнейшее сопротивление, удерживая широкий обоюдоострый клинок в дюйме от его правого глаза.

Я прикусываю язык, и слюна увлажняет мой рот и горло, Мой голос звучит спокойно и бесстрастно.

— В такую минуту полагается сказать несколько слов. Прежде чем умереть, человек должен знать, за что его убивают. Я не владею искусством красноречия, поэтому буду краток.

Я наклоняюсь ближе и смотрю в его глаза поверх лезвия ножа.

— Монастыри помогли тебе сохранить Дубовый Трон, поддержав твою авантюру против Липке во время Равнинной войны. Совет Братьев увидел в тебе достаточно сильного правителя, чтобы уберечь империю от развала, по крайней мере до тех пор, пока не подрастет будущая королева.