Герой веков

Даже этот труд в последнее время давался нелегко. Сэйзед старался быть хорошим командиром, как и просил Эленд. Однако пагубная тьма, которую террисиец ощущал внутри себя, не желала уходить. И она-то и была опаснее всего, с чем он сталкивался за время, проведенное с компанией своих друзей, поскольку из-за нее казалось, что ничего уже не имеет смысла.

«Я должен продолжать работу, — сказал себе Сэйзед, удалившись от места, где они проводили собрание, и аккуратно снимая с полки свою папку. — Я должен продолжать поиски. Я не должен сдаваться».

Все было не так просто, разумеется. В прошлом логические размышления всегда спасали. Но чувства не поддавались логике. Сколько бы он ни внушал себе, что должен работать, это не помогало.

Стиснув зубы, террисиец решил пройтись в надежде расслабиться. В глубине души ему хотелось подняться наверх и заняться изучением возникшей в Урто новой формы Церкви Выжившего, однако это казалось потерей времени. Изучать еще одну религию, когда вот-вот наступит конец света? Сэйзед ведь уже знал, что не найдет ответов на свои вопросы: с Церковью Выжившего он разобрался в самом начале своих исследований. Противоречий в ней обнаружилось больше, чем в остальных религиях из его папки.

И больше страсти.

Все религии из коллекции были сходны в одном: они потерпели крах. Народы, исповедавшие их, перебиты или завоеваны, и от верований не осталось и следа. Разве это не являлось достаточным доказательством? Сэйзед пытался их проповедовать, но очень-очень редко находил отклик в чьей-то душе.

Все бессмысленно. И скоро все закончится.

«Нет! — вдруг подумал Сэйзед. — Я все узнаю. Религии не исчезли бесследно — хранители их сбереги. И в одной из них я обязательно найду все ответы. Где-то они точно есть».

В конце концов хранитель дошел до стены, на которой висела стальная пластина с посланием Вседержителя. Разумеется, он уже знал содержание этого текста, но хотел увидеть его своими глазами и прочитать. Металлическая поверхность отражала свет ближайшего фонаря. На ней были высечены слова человека, который приложил немало усилий, чтобы уничтожить множество религий.

«Мой план прост: когда сила вернется в Источник, я заберу ее и позабочусь о том, чтобы тварь оставалась в ловушке.

Но все же я беспокоюсь. Оно намного умнее, чем я предполагал, оно пробралось в мои мысли и заставляет меня видеть и чувствовать то, чего я не желаю. Оно действует исподволь, очень аккуратно. Я не вижу способа, которым оно могло бы убить меня, но продолжаю тревожиться.

Если я умру, хранилища обеспечат моему народу хоть какую-то защиту. Я страшусь того, что приближается. Того, что может случиться. Если ты читаешь это, а меня уже нет, то я страшусь твоей участи. И все-таки я попытаюсь помочь, чем смогу.

Существуют алломантические металлы, о которых не знает никто, кроме меня. Если ты, читающий эти строки, один из священников, что работают в пещере, знай: мой гнев падет на тебя за разглашение этих сведений. Но если сила действительно вернулась и я не в состоянии с ней совладать, то, возможно, электрум окажется полезен. Мои исследователи определили, что сплав из сорока пяти процентов золота и пятидесяти пяти процентов серебра является новым алломантическим металлом. Если его воспламенить, то можно получить определенные преимущества по отношению к тем, кто поджигает атиум, хотя свойств, подобных свойствам атиума, у него нет».

И все. Рядом с текстом имелась карта, на которой было отмечено местонахождение следующего хранилища — маленький шахтерский городок, в котором Вин и Эленд уже побывали не так давно. Сэйзед снова перечитал написанное, но его отчаяние лишь возросло. Даже Вседержитель чувствовал себя беспомощным перед лицом их нынешнего врага. Он не собирался умирать, он не желал допускать того, что случилось. Однако предполагал, что может не справиться.

Сэйзед повернулся спиной к пластине и направился обратно к подземному озеру. Водная гладь, не потревоженная ни ветром, ни пеплом, раскинулась перед ним, точно черное стекло; лишь иногда по ее поверхности пробегала легкая рябь течения. На берегу стояли два фонаря, чей приглушенный свет предупреждал людей о близости воды. Позади, на некотором расстоянии, расположились лагерем солдаты. Не все — две трети отряда жили наверху, чтобы создать иллюзию, будто в доме кто-то есть. Остальные изучали стены пещеры в надежде отыскать потайной ход. Они ощущали бы себя увереннее, если бы знали, что в случае нападения не окажутся в ловушке.

— Сэйзед.

Обернувшись, террисиец кивнул Призраку, который шел к берегу черного озера. Некоторое время они стояли рядом, и каждый молча размышлял о своем.

«У него свои тревоги», — наблюдая, как Призрак глядит на воду, подумал Сэйзед.

К его удивлению, тот вдруг поднял руки и снял повязку. Под ней оказались очки, — видимо, именно они удерживали ткань на некотором расстоянии от глаз. Очки Призрак тоже снял и несколько раз моргнул, щурясь. Глаза начали слезиться, паренек присел и потушил один из двух фонарей. Оставшийся давал очень тусклый свет. Призрак со вздохом поднялся и вытер слезы.