Герой веков

Разрушитель много раз пытался вонзить гемалургические штыри в кого-то из нас. Происходившее тогда заставляет предположить, что ему было нетрудно получить власть над тем или иным человеком, однако на самом деле все обстояло куда сложнее.

Поместить металлический штырь в нужное место и в нужный момент невероятно сложно. К примеру, Разрушитель очень старался пронзить штырями Эленда и Йомена. Эленд каждый раз этого избегал, как, к примеру, на поле рядом с маленьким городом, где находилось предпоследнее хранилище.

С Йоменом у Разрушителя однажды получилось, но тот вытащил штырь раньше, чем Разрушитель сумел как следует закрепиться в его разуме. Гораздо проще было подчинить себе импульсивных и страстных людей, чем тех, кто отличался склонностью к рассуждениям и имел привычку обдумывать свои действия.

63

— Чего я не понимаю, — недоумевала Вин, — так это причины, по которой ты выбрал меня. В твоем распоряжении была тысяча лет и сотни и тысячи людей. Отчего же к Источнику Вознесения ты привел именно меня?

Она снова была в своей камере — сидела на полу, на остатках кушетки, у которой отвалились ножки из-за того, что Вин выкрутила болты. Она попросила, чтобы кушетку заменили, однако на просьбу не обратили внимания.

Разрушитель приходил часто, всегда в облике Рина, и никак не мог насытиться своим триумфом. Но на вопросы Вин отвечал не всегда. Вот и сейчас он просто повернулся на восток и уставился в стену.

— Хотел бы я, чтобы и ты увидела это, — произнес он. — Пеплопады так прекрасны. Точно само небо рассыпается на мельчайшие осколки, и они все падают и падают. Чувствуешь, как дрожит земля?

Вин промолчала.

— Агония подходит к концу. Мир похож на старика, который стонет, умирая, и зовет своих детей, чтобы поделиться с ними последней мудростью. Сама земля распадается на части. Вседержитель многое сделал сам. Можешь его винить, если хочешь.

Вин насторожилась. Она не попыталась привлечь его внимание, задав еще какой-нибудь вопрос, а просто позволила Разрушителю разглагольствовать дальше. Она заметила, что некоторые его повадки были неотличимы от людских.

— Он думал, что сможет во всем разобраться, — продолжил Разрушитель. — Ты знаешь, он ведь отверг меня.

«И это случилось ровно тысячу лет назад, — подумала Вин. — Тысяча лет прошла с тех пор, как Аленди провалил свой поиск, а Рашек забрал силу и стал Вседержителем. Это отчасти и есть ответ на мой вопрос. Мерцающая жидкость в Источнике Вознесения исчезла к тому моменту, когда Разрушитель оказался на свободе. Наверное, после того, как у Источника побывал Рашек, она тоже исчезла.

Тысяча лет. Столько времени нужно Источнику, чтобы восстановиться? Но какова природа его силы? Чья она?»

— Вседержитель не спас мир. Он просто отложил его уничтожение — и тем самым помог мне. Так все и должно было случиться, как я тебе говорил. Когда люди считают, что вершат всеобщее благо, на самом деле они причиняют больше вреда, чем пользы. Так и с тобой. Ты хотела помочь, а в конечном счете освободила меня.

Разрушитель одарил Вин отеческой улыбкой. Она не отреагировала.

— Пепельные горы, унылый ландшафт, изувеченные люди — это все творения Рашека. Он создал колоссов, кандра, инквизиторов…

— Но ты ненавидел его, — вмешалась Вин. — Он не освободил тебя и заставил прождать еще тысячу лет.

— Верно, — согласился Разрушитель. — Но тысяча лет — это недолго. Совсем недолго. Кроме того, я не мог отказать Рашеку в помощи. Я помогаю всем, потому что моя сила — инструмент — единственный инструмент, посредством которого можно все изменить.

«Все заканчивается, — думала Вин. — В самом деле заканчивается. У меня нет времени сидеть и ждать. Я должна что-то сделать».

Она поднялась и подошла к двери в камеру; Разрушитель проводил ее взглядом.

— Стража! — Голос Вин эхом отразился от стен камеры. — Стража!

Через некоторое время послышались чьи-то тяжелые шаги.

— Что такое? — спросил грубый голос.

— Скажите Йомену, что я хочу заключить сделку.

Ответ последовал не сразу.

— Сделку? — наконец переспросил стражник.

— Да. Скажите ему, у меня есть сведения, которыми я могу с ним поделиться.

Вин не знала, как следует толковать воцарившуюся тишину. Ей показалось, будто она слышит, как стражник ушел, но без олова ни в чем не была уверена.