Герой Веков

— Внешний круг — местность, где туман полностью захватил землю и уже не уходит в дневное время. — Палец Эленда сдвинулся к следующей обозначенной на карте границе. — Этот круг проходит через поселок, который мы недавно посетили и где нашли тайник. В его пределах световой день длится четыре часа. Территории, которые находятся внутри этого круга, получают больше света. Те, что снаружи, соответственно, меньше.

— А последний круг? — спросил Бриз.

Они с Альрианной сидели настолько далеко от Сетта, насколько позволяла палатка. Сетт все еще не отказался от привычки чем-нибудь бросаться в Бриза — чаще оскорблениями, но иногда и ножами.

Окинув взглядом присутствующих, Эленд снова перевел глаза на карту:

— Предполагая, что туман будет подкрадываться к Лютадели с неизменной скоростью, писцы сделали вывод, что последний круг представляет собой территорию, на которой будущим летом хватит солнца, чтобы вырастить урожай.

В палатке стало тихо.

«Надежда — это для глупцов», — прошептал где-то на задворках сознания Вин голос Рина.

Она покачала головой. Брат, обучавший ее правилам, по которым следовало жить на улице и в мире преступников, сделал сестру недоверчивой и подозрительной. Однако он также научил ее выживать. Понадобился Кельсер, чтобы Вин поняла, что можно и доверять, и выживать. И тем не менее она иногда по-прежнему слышала в голове призрачный голос Рина. Скорее воспоминание, нежели что-то другое, шептавший об опасности, заставлявший вспоминать все то, чему он ее учил.

— Этот круг очень маленький, Эл, — разглядывая карту, заметил Хэм.

Мускулистый громила сидел вместе с генералом Дему, между Сеттом и Бризом. Сэйзед тихонько устроился в сторонке. Вин посмотрела на него, пытаясь понять, смог ли их недавний разговор хоть отчасти развеять его тоску, но не преуспела.

Как же мало их осталось — всего девять, если считать сына Сетта, Гнеордина. Из отряда Кельсера — и того меньше. Правда, был еще Призрак, отправленный на разведку на север. Всеобщее внимание сосредоточилось на карте. Последний круг и в самом деле оказался слишком маленьким — даже меньше Центрального доминиона, в котором располагалась столица империи, Лютадель. Карта и Эленд намекали, что будущим летом более девяноста процентов имперских территорий будут непригодны для выращивания урожая.

— Следующей зимой даже этот маленький пузырь лопнет, — констатировал Эленд.

Вин наблюдала, как находившиеся в палатке обдумывали и осознавали — если уже не осознали, — насколько ужасные события их ожидали.

«Все как в дневнике Аленди, — подумала она. — С Бездной нельзя сражаться при помощи армий. Она уничтожает города, навлекая на них медленную страшную смерть. С этим ничего нельзя поделать».

Бездна. Такое имя носил туман, — точнее, так он назывался в сохранившихся записях. Возможно, их противник — древняя сила, которую выпустила на свободу Вин, — намеренно все запутал. У них не было ни единой возможности узнать, что случилось в прошлом, поскольку эта сила изменяла написанное.

— Ладно, друзья. — Эленд скрестил на груди руки. — Нам нужны варианты. Кельсер вас выбрал, потому что вы могли делать невозможное. Что ж, наше затруднительное положение требует именно таких способностей.

— Меня он не выбирал, — заметил Сетт. — Меня в эту маленькую катастрофу за яйца втянули.

— Мне, к сожалению, не до извинений. — Эленд переводил взгляд с одного на другого. — Ну, давайте. Я же знаю, у вас есть идеи.

— Ну что ж, мой дорогой друг, — откликнулся Бриз. — Самая очевидная идея — это Источник Вознесения. Сила, собранная там, как будто создана для борьбы с туманом.

— Или для того, чтобы освободить спрятавшуюся в нем тварь, — съязвил Сетт.

— Это не имеет значения, — заговорила Вин, и все повернулись к ней. — В Источнике нет силы. Она закончилась. Ничего не осталось. Если она и соберется там опять, то, боюсь, это случится еще через тысячу лет.

— А мы не можем выращивать растения, которым нужно совсем мало света? — поинтересовался Хэм.

Он был одет в свои обычные брюки и жилет. Громиле вроде него достаточно было поддерживать горение пьютера, чтобы не замечать ни жары, ни холода. В день, когда любой искал убежища от плохой погоды, он бодро разгуливал в одежде без рукавов.

Или, возможно, не совсем бодро. Хэм не переменился в одночасье, как Сэйзед. Однако он уже не выглядел таким веселым, как раньше. Теперь он часто сидел в одиночестве с выражением полного смятения на лице, будто тщательно обдумывал нечто и приходил к выводам, которые ему совсем не нравились.

— Разве растения, которым не нужен свет, существуют? — склонив голову набок, удивленно спросила Альрианна.

— Грибы и подобные им, — пояснил Хэм.

— Сомневаюсь, что мы сможем прокормить целую империю при помощи грибов, — заметил Эленд. — Хотя мысль неплохая.

— Должны быть и другие растения, — продолжал Хэм. — Даже если туман продержится весь день, хоть немного света через него все равно проникает. Каким-то растениям этого должно хватить, чтобы выжить.

— Эти растения несъедобны, дружище, — улыбнулся Бриз.

— Для нас, но не для животных, — возразил громила.

Эленд задумчиво кивнул.