Герой Веков

С другой стороны, разве плохо стать всеобщим любимцем? Вести за собой людей? Раз и навсегда попрощаться со старым Призраком и перестать быть мальчишкой, незначительной величиной — превратиться из ребенка в мужчину, которого все уважают… Разве он не заслуживает уважения? Он ведь уже не мальчик, а человек с повязкой на глазах, о котором ходят невероятные слухи: дескать, ему не нужен свет, чтобы видеть, или будто он чувствует, если где-то пожар.

— Они тебя любят, — прошептал Кельсер. — Ты это заслужил.

Призрак улыбнулся. Он не нуждался в других подтверждениях. Он встал, вскинул руки — и толпа разразилась приветственными криками.

Как давно он этого ждал! И долгое ожидание лишь сделало награду слаще.

* * *

Желание Охранителя создать разумную жизнь и привело к тому, что равновесие пошатнулось. Охранитель знал: ради того, чтобы наделить человечество ясным и независимым разумом, придется пожертвовать частью себя, своей собственной души и позволить этой части перейти к людям. В результате он стал самую малость слабее своего противника — Разрушителя.

Это и впрямь было малостью по сравнению с их силами как таковыми. Но с течением эпох этот скрытый изъян должен был позволить Разрушителю превзойти Охранителя и положить конец существованию всего мира.

И тогда они заключили сделку. Охранителю достались люди — создания, в которых было больше его силы, чем силы Разрушителя. Независимую форму жизни, наделенную способностью мыслить и чувствовать. Разрушитель взамен получил обещание — и гарантию, — что сможет уничтожить то, что они создавали вместе. Таков был договор.

Договор, который Охранитель в конце концов нарушил.

54

Проснувшись, Вин ничуть не удивилась, когда поняла, что ее связали. Но металлические оковы весьма удивили.

Еще не открыв глаза, рожденная туманом потянулась к своим металлам. При помощи стали и железа она, возможно, сумеет превратить оковы в оружие. А пьютер…

Металлов не было.

Зажмурившись, чтобы не выдать нахлынувшую панику, Вин обдумывала случившееся. Сначала ее заперли в пещере вместе с Разрушителем. Потом явился друг Эленда, предложил вино, и она предложение приняла. Рискнула.

Сколько времени она провела без сознания?

— Ваше дыхание изменилось, — произнес кто-то. — Вы явно пришли в себя.

Вин тихонько выругалась. Существовал очень легкий способ лишить алломанта сил — даже более легкий, чем заставлять его поджигать алюминий. Достаточно всего лишь в течение некоторого времени держать его под действием снотворного, и тело само избавится от металлов. Сознание, затуманенное долгим сном, постепенно прояснялось, и Вин поняла, что именно это и произошло.

Вокруг было тихо. Она ожидала увидеть тюремную камеру, но, открыв глаза, обнаружила скромно обставленную комнату. Сама Вин лежала на скамье, ощущая под головой жесткую подушку. Оковы были присоединены к цепи длиной в несколько футов, которая, в свою очередь, соединялась с основанием скамьи. Рожденная туманом осторожно потянула цепь и поняла, что та закреплена основательно.

Движение испугало двух стражников, которые стояли возле скамьи. Вздрогнув, они схватились за посохи и настороженно уставились на узницу. Вин спрятала улыбку: отчасти она гордилась тем, что вызывала такой страх даже прикованная и лишенная металлов.

— Вы, леди Венчер, представляете собой проблему.

Голос раздавался откуда-то сбоку. Вин приподнялась на локте и выглянула из-за поручня скамьи. У дальней стены — футах в пятнадцати — спиной к ней стоял бритоголовый человек в просторном одеянии. Он смотрел в большое окно, обращенное на запад, и заходящее солнце окружало его фигуру яростным кроваво-красным сиянием.

— Что же мне делать? — проговорил Йомен, по-прежнему не глядя на Вин. — Одна частица стали, и вы убьете моих стражников их собственными пуговицами. Немного пьютера, и вы поднимете эту скамью, а потом с ее помощью выберетесь из комнаты. Разумнее всего было бы заткнуть вам рот, постоянно держать под действием снотворного или убить.