Герой Веков

И тем не менее с каждым шагом он ощущал растущую уверенность. Возможно, причина крылась в осознании, что в мире существует нечто, чего он не понимает, а следовательно, существуют и возможности, которых он пока не видит. Возможности выжить.

Приземлиться на другой стороне пропасти, даже если разум утверждает, что перепрыгнуть не удастся.

* * *

Трудно сказать, почему Охранитель решил потратить последние крупицы своей жизненной силы на то, чтобы явиться Эленду на обратном пути в Фадрекс. Насколько я могу судить, Эленд не узнал почти ничего нового. В тот момент от прежнего Охранителя осталась лишь тень, и эта тень находилась под мощным давлением Разрушителя.

Возможно, Охранитель — или остов того, чем он когда-то был, — хотел застать Эленда в одиночестве. Или, быть может, увидел, как Эленд упал на колени, и осознал, что император очень близок к тому, чтобы рухнуть лицом в пепел и больше не подняться. Так или иначе, Охранитель пришел к нему и тем самым открылся Разрушителю. Давным-давно минуло время, когда Охранитель мог расправиться с инквизитором одним лишь взмахом руки, и даже дни, когда мог повергнуть любого противника из числа людей.

Когда Эленд увидел туманного духа, Охранитель уже едва мог связно изъясняться. Интересно, что бы предпринял Эленд, знай он, что видит перед собой умирающего бога, — ведь той ночью он оказался единственным свидетелем кончины Охранителя. Если бы Эленд пробыл на том усыпанном пеплом поле еще несколько минут, он бы увидел, как посреди завихрений тумана на землю упало тело мужчины — маленького роста, с черными волосами и длинным носом.

Но Эленд уже ушел, и тело засыпало пеплом. Мир доживал последние дни. Его боги умирали вместе с ним.

56

Призрак стоял перед закрепленным на доске, словно на мольберте, листом бумаги. Он рисовал, но не картины, а идеи. Кельсер всегда демонстрировал друзьям свои планы в виде рисунков на угольной доске. Это был хороший прием, правда сейчас Призрак пытался прояснить детали собственного замысла лишь для самого себя.

Самое сложное — придумать, как заставить Квеллиона проявить свои алломантические способности на публике. А Дарн уже подготовит людей, подскажет, чего именно ждать. Значит, спровоцировать Гражданина необходимо там, где соберется как можно больше народу.

«Если он просто толкнет что-то металлическое, ничего не выйдет, — думал Призрак, царапая заметку на доске. — Надо, чтобы он прыгнул или бросил монеты. Должно произойти нечто заметное — такое, о чем можно заранее предупредить людей».

Задача была непростая, но Призрак ощущал уверенность. Он зарисовал на доске несколько идей: от нападения на Квеллиона во время его выступления перед горожанами до трюка, вынуждающего его применить свои способности в тот момент, когда он будет думать, что рядом никого нет. Понемногу замыслы Призрака складывались в стройную картину.

«У меня получится. — Молодой человек улыбнулся. — Я всегда преклонялся перед Кельсером, перед его способностью управлять людьми. Но это не так трудно, как я думал».

По крайней мере, так ему казалось. Призрак старался не думать о последствиях провала. Не думать о том, что Бельдре по-прежнему оставалась у него в заложниках. Не волноваться из-за того, что иногда по утрам он просыпался с ощущением, что утратил все чувства, потому что за ночь полностью выгорели запасы олова. Поменьше появляться на публике и обращать на себя внимание горожан.

Кельсер твердил, что переживать не надо. Разве этого было недостаточно?

Он обернулся на тихие шаги и шуршание платья.

— Призрак?