Герой волшебной сказки

Можно предположить, что мотив младшего сына существовал первоначально в виде самостоятельной сказки. Так, в фольклоре зулу наряду с многочисленными сказками и мифами о братьях, не знающими сказочного юниората, есть сказка о младшем брате. Вероятно, мотив младшего постепенно проникал в другие сюжеты, происходил процесс его упрощения, схематизации, стабилизации. Сказочный юниорат в форме мотива наследства, соревнования и предательства становился обязательным. В европейской сказке он стал законом.

Сказочный минорат мог стать формулой любого сюжета волшебной сказки, но для некоторых сюжетов он специфичен. Так, сказки о поисках лекарства для больного царя-отца (тип 551 по Аарне) всегда связаны с образами торжествующего младшего брата. Этот сюжет широко распространен у различных народов, в том числе у полинезийцев и малайцев. Он типичен для западноевропейского и русского фольклора. Русская сказка при этом идеализирует младшего как спасителя отца. В некоторых вариантах царь обещает свое царство тому, кто найдет живую воду, т. е. спасение отца связывается с получением наследства.

У большинства первобытных народов существовала вера в воду, дарующую бессмертие. В алеутском мифе рассказывается, что когда-то люди становились бессмертными, искупавшись в озере на высокой горе. У японцев был «источник юности» на священной горе Фудзияма. Особенно стойки представления о живой воде у гавайцев. Они верят, что существует чудесная страна, где есть живая вода кане. В маорийской легенде умирающий месяц обновляется живой водой. В фольклоре различных народов отразились представления об особых напитках и еде, дарующих бессмертие или продлевающих жизнь (сома — у индийцев, нектар — у греков, яблоки богини Идуны — в исландских мифах, напоминающие молодильные яблоки русской сказки). Добывание живой воды связывается с путешествием в «другой мир».

В сказках всегда именно младший сын достает живую воду, так как он был связан с отцом и семейным коллективным началом, исполнял культ предков. Возможно, по аналогии со сказками о поисках живой воды сказочный юниорат проник в другие сказки о героических «поисках», например в сюжет о поисках жар-птицы, которая иногда сама изображается хранительницей живой воды (очень древняя черта).

Идеализация младшего с мотивом предательства часто проникает в сюжет о путешествии героя в подземный мир за невестой. В приведенной выше мальгашской сказке этого типа герой побеждает злого тестя, царя подземного мира, и женится на его дочери.

В европейских сказках демон похищает царевну и уносит в «нижний мир», а младший сын (или герой чудесного происхождения) спасает ее и получает в жены. В оригинальных русских сказках, как уже говорилось, герой спасает трех царевен и мать (реже сестру). В этом случае цель его поисков — спасение матери, и сказка уподобляется сюжету о спасении больного отца, тем более что похищение матери Вихрем, Змеем, Кощеем могло первоначально мыслиться тождественным смерти (у сибирских народов шаман ищет душу больного или покойника в разных «мирах»). Естественно, что именно младший сын, близкий к родителям, исполняющий культ предков, спасает похищенную мать (первоначально похищенную душу матери) или исцеляет отца.

В сказках богатырского типа идеализация младшего проявляется и в мотиве соревнования братьев (младший достигает цели поисков, а старшие нет) и в мотиве предательства (старшие пытаются убить удачливого младшего, приписывают себе его подвиги). Мотив соревнования как ослабленная форма мотива братьев проникает в разнообразные сюжеты. Выделяются сказки о преследовании братьями волшебного вора. Сказка о поисках жар-птицы, крадущей плоды в царском саду, по существу представляет «героический» вариант сказок о волшебном воре.

Более архаический тип, встречающийся в русском, реже — в скандинавском сказочном фольклоре, — история трех братьев, стерегущих посев от таинственного вора (только младший сумел поймать вора и получил от него чудесные предметы). Мы знаем, что в русском фольклоре эта история служит введением к самым различным сюжетам.

В сказках культурно отсталых народов мотив волшебного вора встречается и вне связи с мотивом братьев. В сказке палау[307], например, духи похищают лодку у одного человека. Он подстерегает духов и получает от них священные предметы и целебное дерево. В сказке из Юго-Восточной Африки[308] птица расхищает урожай, а когда ее ловят, дает людям молоко. Араваки рассказывают о том, как девушка, превращенная в крокодила, поедала рыбу, а после того как ее поймали, стала женой героя сказки[309]. В сказке северо-западных индейцев[310] медведь съедает запасы рыбы, проглатывает подстерегавшего его хозяина рыбы, но тот убивает медведя. В зулусской сказке герой выслеживает на поле дикобраза и в погоне за ним попадает в «нижний мир».