Читаем Герои, жертвы и злодеи. Сто лет Великой русской революции полностью

Впервые Иван Алексеевич приехал в столицу Российской империи в 1895 году и жил попеременно то в Москве, то в Петербурге, успев познакомиться с Чеховым, Брюсовым, Бальмонтом и другими видными фигурами творческой элиты. Останавливался Бунин и в знаменитой среди русских литераторов гостинице «Пале-Рояль», что располагалась на углу Кузнечного переулка и Пушкинской улицы. В Петербурге были напечатаны бунинские поэма «Листопад» и рассказ «Антоновские яблоки», положившие начало его классической прозе. Здесь же вышло его полное собрание сочинений. Именно в Петербурге Бунин получил всероссийское литературное признание, был отмечен двумя Пушкинскими премиями. В 1909 году Императорская Академия наук избрала Бунина почетным академиком по разряду словесности. Петербургу посвящено его стихотворение «На Невском»:

Колеса мелкий снег взрывали и скрипели,Два вороных надменно пролетели,Каретный кузов быстро промелькнул,Блеснувши глянцем стекол мерзлых,Слуга, сидевший с кучером на козлах,От вихрей голову нагнул,Поджал губу, синевшую щетиной,И ветер веял красной пелеринойВ орлах на позументе золотом:Все пронеслось и скрылось за мостом,В темнеющем буране: ЗажигалиОгни в несметных окнах вкруг меня,Чернели грубо баржи на канале,И на мосту с дыбящего коняИ с бронзового юноши нагого,Повисшего у диких конских ног,Дымились клочья праха снегового…

Ужас и отвращение

Побывав в 1917 году в Петрограде, Бунин встретил русскую революцию, а потом и захват власти большевиками с ужасом и отвращением. В посвященных этим событиям дневниковых очерках «Окаянные дни» он описал увиденное. В СССР они были запрещены, а современников поразили яростной ненавистью к большевикам. В них Бунин писал: «Была Россия, был великий, ломившийся от всякого скарба дом, населенный могучим семейством, созданный благословенными трудами многих и многих поколений, освященный богопочитанием, памятью о прошлом и всем тем, что называется культом и культурой. Что же с ним сделали? Заплатили за свержение домоправителя полным разгромом буквально всего дома и неслыханным братоубийством, всем тем кошмарно-кровавым балаганом, чудовищные последствия которого неисчислимы… Планетарный же злодей, осененный знаменем с издевательским призывом к свободе, братству, равенству, высоко сидел на шее русского «дикаря» и призывал в грязь топтать совесть, стыд, любовь, милосердие… Выродок, нравственный идиот от рождения, Ленин явил миру как раз в разгар своей деятельности нечто чудовищное, потрясающее, он разорил величайшую в мире страну и убил миллионы людей, а среди бела дня спорят: благодетель он человечества или нет?»

Остаток жизни Бунин прожил в эмиграции во Франции, не переставая тосковать по России. Там он написал многие замечательные произведения: автобиографический роман «Жизнь Арсеньева», который считают вершиной русской прозы, повесть «Митина любовь», «Дело корнета Елагина», «Солнечный удар», сборник рассказов «Темные аллеи» и многое другое. По словам К. Паустовского, «Жизнь Арсеньева»– это не только вершинное произведение русской литературы, но и «одно из замечательнейших явлений мировой литературы». В 1933 году ему первому из русских писателей была присуждена Нобелевская премия по литературе.

Уговорить не удалось

Вторую мировую войну Бунин провёл на съёмной вилле «Жаннет» в Грасе, где по-прежнему занимался литературной деятельностью, став одной из главных фигур русского Зарубежья. Громкая международная слава Бунина заставила советские власти предпринять попытку уговорить писателя вернуться на родину, что ранее уже удалось проделать с Горьким и Куприным. В 1946 году к нему в Грасе нагрянула советская делегация – писатель Константин Симонов с женой, очаровательной актрисой Валентиной Серовой. Они долго уговаривали его вернуться, но Иван Алексеевич ответил категорическим отказом. Согласно одной версии, именно Серова успела шепнуть на ухо Бунину тайком от мужа, чтобы тот не ехал в СССР «себе на погибель». Другие источники утверждают, что это Симонов повел себя настолько грубо и нетактично, что Бунин будто бы в сердцах разорвал в клочки уже готовый советский паспорт.

Умер великий писатель во сне в два часа ночи с 7 на 8 ноября 1953 года в Париже. По словам очевидцев, на его постели лежал том романа Толстого «Воскресение». Похоронен Бунин на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в Париже. С 1929 года вплоть до смерти Сталина произведения Бунина в СССР не издавались.

Чехов и… Мэрилин Монро

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе
100 легенд рока. Живой звук в каждой фразе

На споры о ценности и вредоносности рока было израсходовано не меньше типографской краски, чем ушло грима на все турне Kiss. Но как спорить о музыкальной стихии, которая избегает определений и застывших форм? Описанные в книге 100 имен и сюжетов из истории рока позволяют оценить мятежную силу музыки, над которой не властно время. Под одной обложкой и непререкаемые авторитеты уровня Элвиса Пресли, The Beatles, Led Zeppelin и Pink Floyd, и «теневые» классики, среди которых творцы гаражной психоделии The 13th Floor Elevators, культовый кантри-рокер Грэм Парсонс, признанные спустя десятилетия Big Star. В 100 историях безумств, знаковых событий и творческих прозрений — весь путь революционной музыкальной формы от наивного раннего рок-н-ролла до концептуальности прога, тяжелой поступи хард-рока, авангардных экспериментов панкподполья. Полезное дополнение — рекомендованный к каждой главе классический альбом.…

Игорь Цалер

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие
Актеры нашего кино. Сухоруков, Хабенский и другие

В последнее время наше кино — еще совсем недавно самое массовое из искусств — утратило многие былые черты, свойственные отечественному искусству. Мы редко сопереживаем происходящему на экране, зачастую не запоминаем фамилий исполнителей ролей. Под этой обложкой — жизнь российских актеров разных поколений, оставивших след в душе кинозрителя. Юрий Яковлев, Майя Булгакова, Нина Русланова, Виктор Сухоруков, Константин Хабенский… — эти имена говорят сами за себя, и зрителю нет надобности напоминать фильмы с участием таких артистов.Один из самых видных и значительных кинокритиков, кинодраматург и сценарист Эльга Лындина представляет в своей книге лучших из лучших нашего кинематографа, раскрывая их личности и непростые судьбы.

Эльга Михайловна Лындина

Биографии и Мемуары / Кино / Театр / Прочее / Документальное