Герой жестокого романа

Я сказала, что слышала об аресте виновных. Дедок только усмехнулся.

— Эх, девка, девка… Не всему верь, что слышишь…

— Так арестовали кого-то или нет? — ухватилась я за дедка.

— Кого-то, конечно, арестовали, — произнес он, растягивая слова, затем снова очень внимательно на меня посмотрел. Я не отводила взгляда. И дедок не отводил, потом опять в очередной раз покачал головой и добавил: — А ты лучше здесь не появляйся. И не лезь в это дело. Не лезь! — повторил он, развернулся, сделал два шага в ту сторону, откуда пришел, оглянулся и сказал: — Уезжай. Плохое место.

И пошел своей дорогой, стуча палкой по асфальту. А я осталась стоять в недоумении.

Он что-то знает? Что-то видел? Или кого-то? Может, мне следовало с ним поговорить поподробнее? Зачем я сюда приехала? Я же хотела что-то узнать! Вот он — шанс! А я его упускаю. Что же я стою-то, как истукан?

Я развернулась и бросилась вслед за дедком, уже заворачивавшим в какую-то арку, выходящую на набережную. Но догнать не успела: я увидела Викторию Александровну, мать Алены, показавшуюся из-за угла.

Я резко остановилась. Тетя Вика тоже замерла, конечно, сразу же меня узнав. Я не могла решить, бежать ли мне от нее или попробовать поговорить… Конечно, она меня проклинает. И ей больно видеть меня, живую и здоровую, в то время как ее дочь лежит в земле. Вернее, то, что осталось от дочери…

Тетя Вика сама сделала первый шаг. Перешла улицу и вплотную подошла ко мне, застывшей на набережной.

Выглядела она откровенно плохо: синяки под глазами, морщины, которых раньше не было, казалось, со времени нашей последней встречи она постарела лет на десять. Ни следа косметики, черный платок…

— Здравствуй, Ксения, — тихо сказала она.

— Здравствуйте, тетя Вика.

Я встретилась с ней взглядом и выдержала его, хотя, признаться откровенно, мне это было тяжело. В ее глазах, как мне показалось, горел какой-то нехороший огонь… Безумия? — пронеслась мысль.

— Я тебе звонила, — внезапно сказала тетя Вика, — и просила дать твой новый номер телефона.

— Чтобы высказать какую-нибудь гадость? — Я не смогла сдержаться.

Тетя Вика вскинула на меня удивленные глаза. Огонь потух.

— Почему? — вырвалось у нее. — А… Тебе звонили и оскорбляли? — внезапно дошло до нее.

Я лишь горестно усмехнулась.

— Негодяи, — сказала она.

Теперь настал мой черед удивляться.

— Нет, Ксения, я хотела перед тобой извиниться…

— За что?!

— За похороны… За то, как мой муж, то есть бывший муж… и остальные… Значит, до сих пор не оставили тебя в покое?

Я покачала головой.

— Вы поменялись? — поинтересовалась тетя Вика.

Я сообщила, что отец купил мне квартиру и я теперь живу в другом месте.

— А твои родители? Ведь к телефону подходила не твоя мама. Мы же с Анной Петровной…

Она говорила что-то еще, а я тем временем поняла, что ведь тетя Вика ничего не знает про маму. Никто не знает. Всем моим знакомым было наплевать на то, что происходило со мной. Я никому ничего не сказала, не оправдывалась, а никто и не интересовался.

— Ксения, что с тобой?! — словно издалека донесся голос тети Вики, явно заметившей мое выражение лица. — Ксения? — робко спросила тетя Вика. — Что-то?.. Ксения, я же вижу, что у тебя что-то случилось! Не только тут… — Она кивнула назад, в сторону строительной площадки, на которой продолжала бурлить деятельность.

— Мамы больше нет, — тихо произнесла я, утирая рукавичкой катившиеся по щекам слезы. — Она… наглоталась таблеток. Как раз в ту ночь… Ну, когда Алена… И все… А отец…

И тут из меня полился поток — слов, не слез. Слезы больше не текли. Наверное, мне нужно было кому-то высказаться. Может быть, даже накричать. За то, что меня никто не пожалел. За то, что меня все бросили. За то, что всем было плевать на мои чувства. Я говорила и об отце, и о тех, кого еще недавно считала своими приятелями, о наших преподавателях и так называемых друзьях семьи. О том, что мне пришлось пережить за последние дни…

Тетя Вика очень внимательно меня слушала, ни разу не перебив. Потом обняла и прижала к себе.

— Бедная девочка, — тихо произнесла она. — Бедная девочка. Прости меня. Прости, если можешь… Прости, что я…

Теперь мы ревели уже вместе.

— Поедем ко мне, — предложила тетя Вика. — Поедем, Ксюша. Наверное, вдвоем будет легче.

Я сказала, что моя машина стоит на соседней улице. Тетя Вика засомневалась, смогу ли я в таком состоянии сесть за руль. Сяду, сказала я, за рулем я всегда мобилизуюсь.

В общем, мы, поливая асфальт слезами, добрались до моей «Оки», и я порулила к тети-Викиному — и еще недавно Алениному — дому.

Аленина мать заварила крепкого чаю, потом достала бутылку водки (которую я раньше никогда не пила), мы с ней выпили, не чокаясь, потом еще выпили, еще поревели друг у друга на плечах, а затем тетя Вика отодвинула бутылку в сторону и заявила: