Героическая сага. Бульбопанк (СИ)

В очередной раз закончив с первым этажом пятого по счету дома, Тарас решил выйти на задний двор. От газона не осталось и намека, крылечко сгнило почти полностью, у останков каменного забора стояла покосившаяся деревянная будка. Парень хотел уже туда подойти, но вовремя заметил движение между неплотно подогнанными досками. Спустя мгновение из-за угла, по ту сторону двери, высунулась морда неизвестного существа. Помесь медведя и брокколи, вместо шерсти — шкура, облезлая, как старые обои, морда — словно гребень петуха, покрашенный в зеленый цвет. Осторожно отступив внутрь дома, рабочий покинул его, предупредив остальных о возможной опасности.

— Думаю, если он не напал сразу, значит не нападет и позже! — отмахнулась Дангер, держа в руках пыльный графин. — Думаю, это нам пригодится.

Тарас не стал уточнять, зачем им стеклянная посуда и просто указал в сторону небольшого ресторанчика, над входом в который болтались остатки вывески.

— Была там? Есть что-нибудь стоящее?

— Там? Да! Мы с дроидом нашли закрытую дверь. Я как раз отправилась за тобой.

Дверь вела в подвал. Это было понятно по расположению. Мощная железная дверь с навесным замком могла вести только в одно место — продовольственный склад. Ничего другого в этом месте запирать не было никакого смысла.

Биомеханизм долгое время пытался разобраться с замком, потом принялся вынимать скобы, но ничего не выходило. Тарас предложил свои услуги, вооружившись скрепками, найденными тут же. Он потратил гораздо больше времени, чем планировал, но когда замок поддался, по лицу рабочего можно было писать самые пафосные портреты.

Энни посветила в открывшийся дверной проём фонариком, и там обнаружилась узкая лестница, ведущая вниз. Здраво рассудив, что раз тут заперто, то не может быть ничего опасного, девушка приказала дроиду сторожить вход. Мало ли какая тварь почует новый запах и захочет проверить здание?

Там, в самом низу, в окружении больших пластиковых бутылей и ящиков, обнаружился труп. Он почти мумифицировался, но по останкам сразу стало ясно, что бедолага серьезно повредил ногу. Он полулежал, прислонившись к стене, а рядом с ним, на стульчике, лежал толстый ежедневник и несколько карандашей.

— Мне кажется, нам стоит прихватить это с собой! — заявил рабочий.

— Да что там может быть важного? — Энни засохшая мумия нисколько не впечатлила. Она заинтересовалась грудой консервных банок, но первое же вскрытие показало, что продукты безнадежно испорчены.

— Мало ли что он мог написать перед смертью? Ты что, не понимаешь?

— Какое нам теперь дело? Тот мир исчез, а этот дохляк вряд ли был пророком, чтобы давать нам дельные советы на сегодняшний день.

— Какая ты… — Тарас осторожно поднял книжку. — Хотя зачем вообще я у тебя спрашиваю?

Одна из страниц в конце была заложена полуистлевшей бумажкой. Тарас раскрыл ежедневник, аккуратно убрав закладку, и принялся читать вслух.

«Вероятнее всего, эти записи никто никогда не увидит. Потому что сейчас там, за стенами, происходит самый настоящий апокалипсис. И человечеству, как таковому, пришёл конец. Наверняка. А я остался здесь в одиночестве, запертый и обездвиженный, не имея шансов на выживание…

Но я тешу себя надеждой, что наша группа выживет и доберётся до Великой долины. И там действительно окажется безопасно, как они и предполагали. Построят жильё, заведут семьи, родят детей.

А затем дадут начало новому человечеству. И кто-нибудь всё-таки найдёт мои записи. Узнаёт, что был такой человек, который жил, любил и надеялся.

Я тешу себя надеждой, потому что так гораздо легче умирать…»

Тарас закрыл ежедневник и задумчиво произнёс, глядя на сморщенную мумию на полу:

— Да уж… Не повезло тебе, мужик. Или наоборот повезло? Спокойно умереть вот так, в одиночестве, лучше, чем от лап монстров на улице? Как думаешь? — обратился он к Энни.

— Нам грозит умереть от голода. — раздражённо ответила она. — Знаешь, у нас тут есть проблемы поважнее, чем решение философских вопросов. Хотя… Я бы предпочла умереть от старости в собственном доме. Мне не нравится ни один из твоих вариантов.

— Эх. Ещё бы смерть позволяла выбирать, как именно к ней прийти… — сказал парень. — Ему вот не позволила.

— Да не нагнетай ты! — воскликнула Энни. — И так настроение ни к чёрту, ещё ты тут начинаешь… Ну умер и умер мужик, что теперь рассусоливать-то?

— Чёрствая ты. Хотя вам, воякам, и положено такими быть, да?