Героическая сага. Бульбопанк (СИ)

Пространство стало тягучим и липким, потемнело, загустело… Фигурки людей двигались настолько медленно, что казалось, будто они и вовсе замерли… Это было странное ощущение, наполненное страхом и волнением. Люди почти истаяли в нахлынувших миражах, техника, изломанная и изъеденная оптическими иллюзиями, застыла где-то очень далеко, хотя казалось, что он покинул башню всего лишь несколько секунд назад. А пространство между тем стало настолько густым и темным, что ничего уже не было видно. И в самом центре этого пространства — огромная копошащаяся черная масса.

Тарас понял чем-то глубинным внутри себя, что это не просто иллюзии или последствия болезни. Все происходящее стало результатом Ее действий. Или бездействия — достаточно было простого присутствия.

Мать всей черной бульбы возвышалась перед ним.

Голос внутри окреп и стало очевидно, что всю дорогу это был именно Ее голос. От осознания своей ничтожности перед этим всесильным существом стало не по себе. Щупальца чужой воли проникали в его сознание, шептали сладкие речи, и если раньше это был шепот мольбы, то теперь — требования любовницы…

Тарас шагал вперед. На встречу с Матерью.

И с каждым шагом все чаще в ее сознании проклевывался вопрос. Пока еще не получивший четкой формулировки, но он был семенем сомнения, что росло на почве его мутировавшего сознания. Тарас осознавал себя человеком, и это не давало ему покоя, а черная густая масса, что возвышалась перед ним, была чужда ему. «Мама должна выглядеть иначе?» — спросил себя парень, остановившись. В его сознании послышался четкий протест, который он принимал всем своим духом. «НЕТ!» — твердо заявил рабочий, и ему стало немного легче.

Слева и справа, невидимые до этого момента, появились черные тонкие нити. Они пульсировали и извивались в воздухе, их было так много, что таяла под ногами земля и небо на горизонте. Некоторые стремились к нему, некоторые уже впились глубоко под кожу, скользя по тонким стенкам вен, наполняя их чернотой и сладостной истомой. Тарас с содроганием взялся за одно из них — шнур потянулся от самого предплечья, внезапно щупальце выпустило шипы. Они впились в кожу, не позволяя вынимать их, стало нестерпимо больно, но Тарас тянул и тянул, с ужасом восклицая: «Нет, нет, нет!»

Мгла затмения быстро рассеялась, словно и не было никаких видений. Подобно болиду в скоростном тоннеле, привычный мир ворвался в сознание. Во рту появился привкус отвара, действию которого противилось все естество рабочего. Желудок вновь и вновь выталкивал каждую каплю, что текла по пищеводу.

Спустя пару минут все кончилось.

Тарас встал с земли, чувствуя себя просто прекрасно и даже несколько на подъеме.

— Плохо дело… — донесся до него голос Энни.

— Всё хорошо, — ответил он. — Я справлюсь.

— Уж постарайся, — с сомнением произнесла Энни. — Мне бы не хотелось в тебя стрелять.

Тарас кивнул и забрался на танк. Было в этом моменте нечто такое, что он испытывал там, в Городе, когда впервые оказался на сцене, встав спиной к изображению деспота. Тогда он стал катализатором чудовищных событий, и настало время их исправить. Но вдруг стало страшно, что это очередной виток чужого плана. Что, если и теперь он лишь выполняет чужую волю?

— Друзья! — громко сказал он всей команде людей. — Я не знаю, что в таких ситуациях принято говорить, а потому скажу просто. Битва будет сложной, но давайте постараемся выжить! Давайте накажем ублюдка за все его преступления! И спасём ваших родных и близких! А то что этот мудила себе позволяет? Сколько можно-то? Он хочет истребить людей как вид, но давайте ему на деле покажем, что у него это не выйдет!

— Да! — крикнул кто-то в толпе, и его поддержали остальные.

— Какой у нас план? — спросила Энни, подойдя ближе к новоявленному оратору.

— Командуй. Ты ведь у нас командир в экстренных ситуациях. А я займусь Лукасом.

— Есть! — чётко ответила Энни, оценив состояние своего товарища.

Видимо, ее все устроило, поскольку очень скоро послышались ее команды, приводящие в движение весь боевой состав, состоящий из населения Надежды.

Тарас посмотрел вдаль, на здание лаборатории. Ему хотелось верить, что он и впрямь шел туда совершить подвиг. Быть может, важнейший подвиг в своей жизни. Спрыгнув с техники, он вышел впереди колонны, припустив легким бегом. Это далось ему так легко, что на лице невольно появилась улыбка — парень получал искреннее удовольствие от того, что может бежать вот так, на свежем воздухе, куда ему заблагорассудится.

Сзади него, оставляя облако пыли, неслась колонна боевой техники

Как только они достигли ворот, танки разъехались на боевую позицию. Спустя несколько мгновений прогремел первый залп. Один из снарядов влетел внутрь здания через окно, разорвавшись в глубине, второй пробил одну из стен. Послышался нарастающий ор тысяч глоток, и вскоре изнутри лаборатории повалили сотни мутантов.