Героический режим. Не для героев

Темно, чёрт. Едва горящий факел у двери да угли, мерцающие сквозь неплотную затворку печи, - вот и всё освещение. Удивительно, но этого мне было достаточно.

Обстановочка, откровенно говоря, так себе. Шесть табуретов, стол, два лежака, грубо сколоченный деревянный шкаф. Ну и очаг в у противоположной стены, между лежаками. Всё это в землянке четыре на пять метров.

Шустрик уже храпел, и я решил провести инвентаризацию наших трофеев. Кроме хлеба и варёной моркови на столе лежало несколько кусков мяса неопределённого происхождения. Бурдюк с вином, из которого пили мобы, мы прикончили ещё за ужином. Захваченное оружие - дерьмо, выбросить не жалко. А вот в шкафу я нашёл два бурдюка с брагой. Здесь было два отдела. В нижнем лежали овощи с брагой. В верхнем опять-таки вяленое мясо и три приличные грозди просоленной до скрипа на зубах сушёной рыбы.

Морщась, я запил рыбу водой. Вероятно, ещё часов пять назад она бы показалась мне очень вкусной. А заедать её пришлось бы снегом с тропинки. Так что даже такая гадость нам пригодится.

Я тихо простучал деревянные стены, потопал по полу. Вроде бы никаких тайников. Жаль.

Побродив по халупе, я уселся на табурет. Делать всё равно больше нечего.

Интересно, как Шустрик узнал, что прошло четыре часа? Стоило подумать об этом, и я с полной уверенностью осознал, что прошло двадцать шесть минут. Так, будто в голове тикали часы. После такого опять можно решить, что мы в игре, а вокруг не люди, а мобы. Увериться, что я - кучка пикселей, которой не забыли встроить в башку часы.

Я не думал об этом уже долгое время. Впрочем... игра это или настоящий мир (невероятно и то, и другое), я здесь живу.

Через тринадцать минут я сходил, чтобы ещё раз напиться. Жарко, охрененно жарко. Когда мы пришли, помнится, здесь было довольно прохладно. Значит, разбойники с ведьмами пришли сюда незадолго до нас. Куда они уходили? На разведку? Или только пришли сюда? Скорее, первое, ведь ведьмы пришли на острова с юга. Это даже хорошо. Для меня. Я смогу убить ещё сколько-то тварей, мстя за свой глаз.

В любом случае, часовой обязателен. Возможно, шестой табурет не запасной, а значит его хозяин - или хозяйка - могут прийти в любой момент.

От нечего делать я убрал всё со стола в шкаф. Я собирался уже занять табурет, как что-то зашуршало позади. Вздрогнув, я схватился за кинжал и обернулся.

- Чего спать мешаешь? - пробормотала Катя. Она сидела на лежаке. - Шуршишь здесь, как мышка.

- Извини, - прошептал я.

- Да ничего. Всё равно пить охота.

- Вода здесь.

Катя жадно напилась.

- Жарища, блин, - шепнула она.

- Угу. Спи, я больше не буду шуршать.

Друидка зевнула, прикрывая ладонью рот, и энергично помотала головой.

- Не хочу. У меня привычка в два присеста спать. Поспишь, побродишь, потом опять спать. Обычно ночью я вторая на часах и стояла. Странно, что Шустрик не меня разбудил.

- Вы устали.

- Не больше, чем вы. Или в тебе говорит старый прожжённый сексист?

Я усмехнулся.

- Вообще-то, бабы повыносливей будут. И с кровопотерей лучше справляются.

Приблизившись, Катя ткнула меня кулачком в живот.

- Вот так и почувствуй себя слабой женщиной. Вина больше нет? Для сну мне...

- В шкафу.

Катя вытащила бурдюк и сделала из него приличный глоток.

- Крепкая, зараза. Хочешь?

- Нет, усну.

- А я тебе не дам. Ты же Ваську будить собирался?

- Угу.

Я принёс друидке второй табурет, и мы, усевшись напротив двери, принялись молча пить брагу. Действительно, она оказалась крепкой, так что, сделав два глотка, я решил прекратить. Девушка в ответ тихо хихикнула.

- В такую погоду ночью никто никуда не пойдёт.

Я вслушался в завывание ветра. Там наверняка уже всё засыпало снегом.

- Лучше не рисковать.

Второй тычок кулачком в бок.

- Да ладно ты.

Я скосил глаз на Катю. Довольно симпатичная девушка. Не Топлюша, конечно. Но слова Юли о том, что жизнь здесь чувствуется очень остро сейчас не казались оправданием для шлюхи.

Заметив, что я смотрю, друидка хихикнула и похлопала меня по бедру. После второго хлопка руку она не убрала.

- Выпьешь? - с улыбкой на губах спросила она.

- Застукают со спущенными штанами... то есть пьяными.

Хриплый смешок.

Я глотнул вина и, закрыв бурдюк, усадил Катю себе на колени. Целовалась она страстно, но не слишком умело. Или, быть может, давно не было практики. Она мне так и сказала. Саша лопоухий. Шустрик как ребёнок. А Вася с Ольгой.

Она спустила штаны и села сверху. Тихо застонала, когда я вошёл в неё. Она была тёплой, живой. Но я представлял Топлюшу. Пусть её кожа была холодной, у неё было горячее сердце, как бы пошло это и не звучало.

- Я устала, - шепнула Катя на ухо.

Её дыхание буквально обжигало мне шею. И не только дыхание, кажется у меня на шее появилась пара засосов.

Мы перебрались на стол, там и закончили.

До конца дежурства было ещё три часа. Час Катя пробыла со мной и, пошатываясь от выпитого, ушла спать. Этот час мы без дела не сидели, конечно же.