Героический Режим. Злая Игра. Дилогия (СИ)

— Эй, Гарт, посмотри-ка, знакомые шмотки! — крикнул один из отряда, до этого громивший мой шалаш. — Маска и плащ. Это тот ублюдок, что пару месяцев назад от нас с Эшком ушёл. Я-то думал, что он в реке подо льдом утонул, ан нет. Живучий говнюк оказался.

— Посмотрим, переживёт ли он переизбыток железа в организме.

— Погодите, — сухо сказал тот охотник, которого назвали Эшком. Это был тощий парень с длинным лицом и чёрными сальными волосами. Наконечник его стрелы после первого знакомства я выковыривал ножом из собственного же бока, наверное, не меньше часа.

— Что такое? — зло спросил первый охотник. — Ещё за ним побегать хочешь?

— Нет. Но мы должны дождаться Судью.

У меня по телу прошла дрожь. Кого они должны дождаться? Судью?

А я тогда кто? Комок говорил мне, что в случаях, когда судьба мира висит на волоске, появляется Судья. Один-единственный. И я уже думал, что кто такой Судья — дело решённое. Излишней скромностью я не страдал.

— Ладно, — прошипел Гарт, сплёвывая. — Дождёмся Судью. — Он дёрнул гарпун, стараясь сделать так, чтобы мне было как можно больнее. Ему это удалось.

— Никакой излишней жестокости, — сказал Эшк.

— Хорошо! Но и гарпуны я из него вытаскивать не собираюсь. Или ты хочешь ещё пару дней за ним побегать?

— Нет. Просто оставь его.

"Придётся ждать Судью, — сказал мне Комок. — Я ничем не могу помочь".

"Боль хотя бы сними".

"И так".

Я про себя застонал. Кровь из моих ран уже не текла, плоть готовилась срастись. Вообще, очень удобно, когда раны склеиваются сразу, но потом они очень долго болят, срастаясь окончательно, и могут раскрыться в самый неподходящий момент...

... что-то заговорило во мне, но я сразу же задвинул это нечто за границы своего сознания. Никаких воспоминаний. Некоторые вещи, которые я видел зимой, слишком жестоки и чудовищны даже для меня, повидавшего всякое. Я просто забыл их, а Комок мне в этом помогал. Забыл, конечно, не до конца, мне чуть ли не через день снились кошмары, но даже это куда лучше, чем помнить. Я — лишь слабый человек, я имею право на то, чтобы не помнить многое.

Тем временем мои вещи уже поделили. Маску и несколько амулетов решили выбросить — парни считали себя верными последователями Корда, и амулеты, которые я забрал у оккультистов и пары ведьм, встретившихся мне зимой, им были не нужны. Ломать, впрочем, ничего не стали, хотя один из охотников порывался растоптать бусы, составленные из височных костей.

Утопленница бродила из стороны в сторону, осыпая меня проклятьями и жалуясь, что ей теперь кормить младших сестёр. Чем-то она напомнила мне Топлюшу. Наверное, той же непосредственностью и кровожадностью. Я был на грани смерти, но всё равно не мог отвести взгляда от двух тряпок, едва прикрывающих её грудь и пах. Я слишком давно не видел живых женщин. А спал последний раз с Фиалкой, четыре месяца назад.

Хоть помечтать перед смертью...

Они вышли как будто из ниоткуда, ещё дюжина человек — девять друидов и трое воинов для поддержки. Среди них было три женщины — две друидки и воин. Одну друидку я знал, и очень близко. Вторая ничем не выделялась. А третья...

Меня будто током прошило. Комок тихо пискнул и "убежал", я практически перестал ощущать его. Никаких сомнений в том, что перед нами Судья, не возникало.

На вид девушке было лет восемнадцать-двадцать. Её почти белые волосы были стянуты в конский хвост, своим кончиком едва не достигающим земли. Вокруг её белёсых, как у слепого, глаз можно было разглядеть тонкую сеть шрамов. Полные бледные губы сжались в нитку, едва она меня заметила. Значит, зрячая. И очень сильная. И дело вовсе не в кольчуге, небрежно зажатом подмышкой шлеме и бастарде, прицепленному к поясу с правой стороны. Аура света буквально сминала меня.

— Можно убивать, — оскалился Гарт, указывая на мою задымившуюся кровь. — Это приговор.

— Давай, приговоры будет выносить Судья, — в сухом и бесцветном голосе Эшка впервые прорезалось раздражение. Он сделал шаг вперёд и припал на колено, кланяясь идущей впереди девушке.

— Это он? — спросила она.

— Да.

Я посмотрел на Инчу, но та лишь отвела взгляд. На её лице читалось то ли "очень жаль", то ли "сам виноват". Может, действительно, с тем утопленником (интересно, каким из десятка?) нужно было помягче?

— Его кровь дымиться, — бесстрастно сказала Судья, — значит, он — слуга Тьмы. Он пришелец. У него нечеловеческие клыки. Его левый глаз похож на глаз чудовища, а не человека. Он до смерти запытал кучу местного народца. На болото его могли привести только тёмные дела. Кончайте его.

Вот и весь суд. Я закрыл глаза. Комок тихо пискнул.

Вот так, думаешь, что ты готов к смерти каждую секунду, но на самом деле это не так. И уж тем более не хочется погибать, как свинья на бойне.

— Судья, постой, — услышал я знакомый голос. — Я знаю его.

Моё сердце яростно забилось в груди. Неужели шанс?

— Хватит резину тянуть! — рявкнул Гарт. — Пришьем его, и дело с концом.

— Судья... прошу, Суди его.

Я приоткрыл правый глаз. Левым — тёмно-серым, без белка, с чёрной точкой зрачка посередине — решил лишний раз не светить. Разве только что не было Суда?