Героический Режим. Злая Игра. Дилогия (СИ)

Каменистый холм справа рос и рос в высоту, превратившись утёс, озеро вильнуло, и я оказался у истоков речушки шириной едва в двадцать метров. Местность слева, наоборот, понизилась, и я увидел море. Ветерок всё сильней пах водорослями и солью. Местность была довольно пустынной, слева шаталось несколько одиноких мобов, но мы решили оставить их — надоело фармить, да и нужно было торопиться, пока какой-нибудь идиот третьего уровня не заскочил к наге на обед в качестве этого самого обеда.

Мы коротко переговорили и решили, что лучше мне всё делать самому — мало ли, у наги могут быть сообщники в деревне. Размеренным шагом я в одиночку направился к рыбацким лачугам, виднеющимся вдалеке.

Кровь во мне кипела. Я чувствовал Злобу. Пребывал адреналин. Я уже забыл про это чувство. На самом деле оно заполняло пустоту внутри куда лучше, чем алкоголь. Возможно, зря я бросил походы за мобами. Пусть я могу погибнуть, но разве полупьяное растительное существование лучше?

Берег океана был каменистым, между камнями серел песок. Живности в поле зрения практически нет, только несколько птиц в небе. Запах водорослей приобрёл тухлые ноты, на камнях гнили несколько мёртвых чаек, да и рыбьих тушек со вздутыми брюшками вокруг валялось довольно много. Хорошо, что не слишком жарко, иначе вонь была бы нестерпимой. Да и до линии прилива, где и валялись разлагающиеся тела, ещё довольно далеко. Две лодки, привязанные к камням, чётко её обозначали.

На севере опять собирались тучи. Сколько не было дождя? Часов двенадцать? У природы нет плохой погоды, блин.

Рыбацкие хижины выглядели жалко. Кособокие, низкие, с дырами в стенах и крыше. В тени одной из них лежала тощая облезлая псина, а у другой двое мальчишек лет трёх-четырёх играли с дохлой чайкой. Увидев меня, они завопили и бросились в хижину. Внутри послышались приглушённые детские и женские голоса, прерываемые резким сухим басом, и через минуту мне навстречу вышел тощий однорукий дед с красным обветренным лицом.

— Деревня в пяти милях за твоей спиной, — хмуро сказал он. — Держи только чуть правее.

— Я рыбы купить пришёл, — кашлянув, ответил я. — Свежей. И, если можно, пожевал бы чего-нибудь. Я заплачу.

— Деньги сначала покажи, покупатель. — Последнее слово было произнесено стариком с таким презрением, что я порядком смутился.

Я выудил из кошелька серебряную монету.

— Хватит?

— Хватит. Вон туда сядь.

Интересно, старик общался так грубо из-за прописанного "игрой" сценария или у него тоже что-то появилось в голове?

Калека исчез в хижине. "Вон туда" оказалось плоским камнем, рядом с которым стоял низкий длинный стол, выщербленный ножом. Рыбой здесь пахло на порядок сильнее, вокруг валялась рыбья чешуя. Под столом лежала горка кишок, рядом с которой спал жирный кот. Да, ему-то здесь благодать.

Через пару минут старик принёс мне миску с рыбным бульоном и тарелку с разваренным мясом. На вкус оказалось не очень, да и по температуре напоминало скорее морскую воду, чем бульон. Но я съел. Аппетит у меня был зверским, сказалась потеря крови, у меня только-только перестало хлюпать в левом сапоге. Пока я ел, старик приволок две выпотрошенные и очищенные кеты, килограмм по семь-восемь каждая. Рыбины были крепко связаны, а бечева у хвостов была связана так, что образовывала петлю. Что ж, по крайней мере, не придётся нести эту склизкую вонь в охапку. Рыбины было ровно две, сколько и заказывала нага. Совпадение? Или старик — сообщник?

— Спасибо, — сказал я, отодвигая пустые тарелки.

— Шесть медяков.

Пошарив в кошельке, я нашёл только пять и положил на стол серебряный, который уже показывал старику.

— Сдачи нет.

— Да и не надо.

— Как знаешь.

Я поднялся из-за стола, забросил рыбу за спину и зашагал прочь.

— Осторожней там, — бросил старик мне в спину.

Это предостережение навеяло неприятное предчувствие.

Обратная дорога меня порядком измотала. От встречи с мобами я уходил под Скрытностью. Ветер усилился, принеся с моря тяжёлые тучи. Пошёл противный моросящий дождь. Я уже готов был на всё плюнуть и вернуться в деревню к выпивке, но вспомнил, что я не один. Впрочем, дождь хотя бы приглушил запах рыбы, который становился всё более невыносимым.

Когда я вернулся к тому месту, где встречался с нагой, дождь усилился, ветер задул ещё сильней, время от времени превращаясь в шквал, а в моих дырявых сапогах порядком хлюпало, только в этот раз вода, а не кровь. Нага терпеливо "пасла" своих рыб, которых, из-за дождливой погоды, наверное, порядком увеличилось.

— Я уже заждалась, — весело сказала полурыба.

Я, совершенно забыв об осторожности, приблизился к ней вплотную.

— Что-то не вижу награды.

— Я сползаю, сползаю. Дай рыбы, а то страсть как есть хочется. — Произнеся последние слова, нага стрельнула глазами куда-то мне за спину.

Я непроизвольно обернулся.